Федор Московцев - Таверна «Не уйдешь!»

…Об этом размышлял Карл, изучая обширную подборку документов, касающихся невестки. В итоге он решил, несмотря на данное Майклу Гудмэну обещание оставить в покое Джамала Хамиди, продолжить начатое в отношении него расследование, и, если он действительно промышляет наркотой, поступить с ним так, как того требует закон. В конце концов, к этому Карла подталкивают его служебные обязанности.

Артур немного слукавил, сказав Майклу, что их уже ждут в таверне. На самом деле, коллеги, которые должны были составить им компанию, только выдвигались в сторону заведения на такси. Артур с Майклом немного покружили по Западному Голливуду — выполняя поручения жены, Майкл заехал в несколько магазинов (он специально позвонил ей и спросил, не нужно ли чего купить, дабы оправдать свою задержку разъездами). На бульваре Сансет они проехали мимо афиши концерта Мэрилина Мэнсона и плаката, рекламирующего фильм «Дракула». А через непродолжительное время зелёный минивэн Майкла остановился напротив таверны «Не уйдёшь!»

Когда Артур с Майклом зашли в заведение, там крутили обычную для этого места музыку — на тот момент это был гробовой металло-блюз, но Артур попросил в виде исключения поставить что-нибудь полегче. Их уже ждали — Лейзер Ванвингарден, пепельно-седой 57-летний мужчина немного потасканного вида, выглядевший так, будто он только что посетил бальзамировщика; а также 32-летний Яков Шмудо, скучный, увешанный модными гаджетами, прилизанный хипстер — оба работали в той же клинике, что и Майкл с Артуром. Майкл был близок с Ванвингарденом, психологом по профессии; Шмудо, заведующего отделением реабилитации, и Артура связывали деловые интересы.

Все вместе, они заняли кабинку в дальнем углу, возле входа в малый зал. Артур кивнул официантке: «Как всегда!», что означало кровавый стейк с овощным гарниром и вообще распоряжался так, будто пригласил друзей к себе домой, чувствовалось, что он здесь завсегдатай.

Майкл сразу заказал себе клюквенный сок с лимоном. Официант принёс сок и тарелку, на которой было штук двадцать лимонных долек. Когда принесли спиртное, Артур предложил тост за здоровье, потом спохватился:

— Нет, отменяется, были бы все люди здоровы, мы бы с вами без работы остались.

— Тогда что, за болезнь? — спросил Ванвингарден.

После шутливых препираний выпили за удачу. Артур взял слово.

— Сегодня приходили чинуши из комитета по ценам — с проверкой. Они уверены, что администрация клиники нарушает федеральные законы. Кто-то написал жалобу — какой-нибудь полоумный пенсионер с обострённым чувством социальной справедливости. И мне предстоит это дело разгребать. Все думают, будто моя жизнь — это сплошной праздник: взятки, пьянки и женщины лёгкого поведения. Мне приписывают излишества, которые я себе не позволяю. На самом деле, всё достаточно скромно и не лишено неприятностей. К примеру, вот как начался сегодняшний день. Я проснулся в шесть тридцать и вышел в сад чтобы справить нужду… приятного аппетита… знаете, я предпочитаю делать это на природе, а не в домашнем туалете. Таки что вы думаете? Моё хозяйство искусали комары, пока я там сидел в кустах. Да, вы не поверите, не лицо, а именно причиндалы.

Шмудо каждые пять минут обновлял статус на Фэйсбуке, наткнувшись в сети на Джамала Хамиди, сказал:

— Этот чудак Джамал купил сверхлёгкий шоссейный велосипед за $3000… вчера я специально подошёл посмотреть и пощупать… всего 28 деталей… но откуда такая высокая стоимость? Он что, из платины?

Определившись, наконец, что будет есть, он заказал четыре огромных ножки краба, пару крабовых клешней, один крабовый коктейль и восемь унций филе, а также брокколи с сыром и гору салата-латука; — и, сделав заказ, тут отчитался в этом в своём Фэйсбуке.

Накачиваясь спиртным, Артур безудержно болтал, переходя от одной темы к другой, пока не остановился, сказав:

— Майкл, ну расскажи, наконец, про свою чокнутую пациентку!

— Да, уж… — покачал головой Ванвингарден, — эта пациентка довела себя до какого-то spider-исступления. Это же надо: вообразила, будто в её ухе завёлся паук.

Над их головами плыли блюда со стейками, бифштексами, салатами, резво лилось вино и виски. Шёл смутный говор. Майкл продолжал цедить свой клюквенный сок. Вместо традиционного в этом заведении огнедышащего хард-рока продолжала играть попса.

Среднего возраста мужчина, особенного вида энергичного пьяницы, приблизившись вплотную к их столу, стал бубнить: «Вы должны меня понять, вы же должны меня понять!» Его отогнали, и тогда он с выражением неподдельной тревоги в глазах подошёл к официантке и стал просить, чтобы ему разрешили вскарабкаться наверх по одной из деревянных колонн заведения, поддерживающих массивные поперечные балки: «…только до потолка и обратно, вы видите, девушка, я совершенно адекватен; только один раз, девушка, только раз». Плотный усатый хозяин вывел его из таверны, и предложил ему, уже на улице, попробовать влезть на фонарный столб.