Федор Московцев - Таверна «Не уйдешь!»

— Скажи, у тебя всё в порядке? — резко перебил Карл.

— Что?!

— Ты вообще дружишь с головой, олигофрен?!

Трубка ответила недоуменным вопросом, мол, в чём дело, и Карл разразился непристойными ругательствами.

— Какого х** тут выложены фото этой грёбанной сучки?! За каким хером тут описывается вся эта история с таверной?!

И прочая, и прочая…

Операция по извлечению паука из уха прошла на уровне — миссис Юргенс привели в операционную, уложили на операционный стол, дали общий наркоз, а через час отвезли на каталке в её палату. Где её ждал сын. Когда она очнулась от наркоза, Майкл посетил её и продемонстрировал ей дохлого паука Latradectus Lugubris — так называемую Чёрную вдову, которую за несколько часов до этого отловил Джамал и посадил в стеклянную банку, бросив туда смоченную спиртом вату. Теперь паук был мёртв, и Майкл, рассказав, с использованием большого количества специальных терминов, о том, как прошла операция, испросил позволения оставить паука в музее клиники, как свидетельство этой уникальной операции. Миссис Юргенс позволила. После своего исцеления она разбавила привычный мрак своего образа светлыми нотками. Избавление от восьминого чудовища заставило её голос потеплеть, её лицо явно просветлело, глаза утратили свой неизменно тревожный и вместе с тем злобный блеск. Мрак её жизни преодолел сам себя.

Майкл с некоторой тревогой посматривал на находившегося рядом с матерью Клэя — он производил впечатление юноши, не слишком резонирующего с окружающей действительностью: уж больно аутичен. И вздохнул спокойно лишь тогда, когда оба, мать и сын, покинули клинику.

Майкл достаточно успокоился, чтобы с иронией рассказывать коллегам о том, как миссис Юргенс вопрошала: «Разве я похожа на идиотку? Предъявите мне паука, которого вы вытащили из моего уха!», лишний раз подчеркивая тем самым своё душевное нездоровье.

Заведующему ЛОР-отделением позвонил директор клиники и поинтересовался, что с пациенткой, которая доставила всем столько хлопот.

— Да, у нас тут интересный клинический эпизод… — уклончиво отвечал Майкл. — Пациентка, миссис Юргенс… её случай далёк от шаблонов… В общем, я сообщу об этом на очередной конференции, сейчас как раз пишу доклад…

Переговорив с директором, Майкл задумался о причинах сумасшествия. Он знал, что поиски какого-то отправного момента, с которого начинается всякий душевный недуг, всегда мучительно трудны и чаще всего совершенно бесплодны. Кроме того, если бы некий талантливый врач нашёл абсолютно правильное решение этого вопроса, то у него не было бы никакой возможности его проверить. Поэтому всех сумасшедших лечат независимо от этиологии их заболевания одним и тем же — долбят электрошоком, инсулиновыми комами или ударными дозами транквилизаторов. Родственник пациентки Карл Юргенс оказался прав: проще и эффективнее разыграть спектакль с пауком вместо того, чтобы доискиваться до причин возникновения навязчивого состояния и лечить заболевание патогенетически. В целом, её лечение должно основываться на здравом смысле: покончить с психотропными препаратами, идентифицировать раздражители, которые служат спусковым крючком фобий и сделать всё возможное, чтобы не сталкиваться с этими раздражителями; далее — хорошенько высыпаться, что ещё… единственное, что более менее ясно в этом клиническом случае — у миссис Юргенс нелады с позвоночником. И ей стоит обратить на это самое пристальное внимание, так как при защемлении соответствующих нервов могут возникнуть такие угрожающие жизни состояния, как, например, сердечный приступ. Вот такой эпикриз.

Уж кто по-настоящему нуждался в психотерапии — так это сын миссис Юргенс, Клэй, и Майкл счёл себя обязанным позвонить его родственнику, Карлу Юргенсу, чтобы поделиться своими наблюдениями:

— Я не специалист по психиатрии, но ваш племянник, судя по всему, страдает синдромом Аспергера — разновидностью высокофункционального аутизма, при которой человек не теряет способности к общению, однако целиком посвящает себя какой-то одной страсти: наблюдению за птицами, коллекционированию железнодорожных карт или изучению морских сражений. В случае Клэя…

— Он фанат стрельбы из лука, — вставил Карл.

— Прекрасно! Для людей с синдромом Аспергера мир человеческих эмоций — тайна за семью печатями. Они не в состоянии расшифровать социальные коды, поэтому просто замыкаются в кругу своих увлечений. Они по-своему талантливы, хотя у окружающих создаётся впечатление, будто первой и единственной целью пациентов является удовлетворение простейших физических потребностей.