Алекс Шталь - Ваше дело

– Сейчас объясню. Видишь ли, при той армии безработных, о которой галдят средства массовой информации, всех этих объявлений, типа «срочно требуются», просто не должно быть!

– Блин! А ведь действительно…

– Подожди, Андрей! Да, действительно, «блин», только горелый, ко всему прочему. Людей не устраивает целый ряд условий, которые выдвигает работодатель, и поэтому – никто не идёт работать туда, где… Что?.. Где нельзя… Ну, закончишь мою мысль?

– Конечно же! Они туда не идут, потому что там не расслабишься. Правильно я вас понял?

– Абсолютно!

– То есть, вы хотите сказать, что и во всех остальных сферах человеческой жизни главным тормозом прогресса оказывается трезвая самооценка человеком его собственных способностей?! Так, что ли?

– Всегда – была, есть и будет! Но не просто трезвая самооценка, а трезвая самооценка на подсознательном уровне! Пока общество автоматически делится на мужиков, стоящих кучкой у входа в метро с пивком, обсуждающих вчерашний футбольный матч, и на людей, спешащих на концерт симфонического оркестра мимо них, общество это будет страдать сознательной нечестностью к своим и чужим потребностям, и вырастающей на этой почве завистью, непониманием и межклассовой ненавистью. И слушать чьи-то советы, ну, пусть не мои, а действительно грамотного в этих вопросах человека, никто не станет. Потому что в каждой кучке стоящих с пивком около метро мужиков есть свой авторитет, свой идеолог и свой лидер, лучше других «знающий» – «что делать». Этакий «господин Шариков», который всегда предлагает одно и то же – взять и поделить! Обрати внимание, – не заработать, а – взять! Отсюда появившийся в последнее время и получивший широкое распространение термин, я имею в виду слово – «получаешь». Редко можно услышать – «сколько ты зарабатываешь?», или «мой муж зарабатывает столько-то», в основном, все говорят-«сколько ты получаешь?». Зарабатывать стало не модно! Деньги или делают, или получают.

Заметив, что ход моих рассуждений уводит нас всё дальше от темы, с которой наша беседа началась, я решил свернуть саму беседу. Зная, что не существует невзаимосвязанных проблем и вопросов, я побоялся завести парня в тупик, вспомнив о той разнице в возрасте и житейском опыте, которые, несмотря на сходство взглядов, всё же нас с ним разделяют.

– В общем, с тем, что мы с тобой окрестили моральным уродством, пока придётся жить так же, как человечество живёт с такой проблемой как СПИД. То есть – профилактика и поиск лекарства, которое поможет людям справится с этой чумой… Хотя мне кажется, что СПИД это не болезнь, а реакция иммунной системы на образ жизни, и… образ мышления.

После задумчивого молчания Андрей спросил:

– Я не знаю, может, уже поздновато вас об этом спрашивать. Мы тут столько всего с вами наговорили…

– Да о чём ты? Я что-то не пойму.

– Я вас хотел спросить, вы в Бога верите?

– И всё?!..

– Ну, да…

– А почему ты говоришь, что поздновато спрашивать?

– Ну, если вы верующий, то…

– То мои чувства верующего ты оскорбил своими богохульными речами. Так, что ли?

– Ну, что-то вроде того…

– Не беспокойся, Андрей. По этому поводу – не беспокойся. Если бы я был верующим, ну, в общепринятом понимании, то вряд ли тогда мы тут с тобой беседовали бы. Догадываешься?

– Ещё бы! – сказал Андрей, и было видно, что ещё один камень этот парень снял с души. Ведь то, что его здесь, так сказать, приютили, вовсе не означает, что к нему тут с любовью и пониманием относятся. Человеком, не выгнавшим преследуемого беглеца, мог ведь руководить и меркантильный интерес. Но не могу я даже теперь со стопроцентной уверенностью сказать, что парень настолько мне понравился, что я решил поучаствовать в его судьбе. Я, если честно, до сих пор окончательно не разобрался в своих чувствах к Андрею.

– Что же касается веры в бога, то есть у меня одна шокирующая теория. Шокирующая даже самого автора! То есть – меня.

Сказал я и совершенно неожиданно разразился хохотом. Ничего не понимающий Андрей смотрел на меня как на идиота, в надежде получить хоть какие-то объяснения моему поведению.

Ну, ещё бы! На парня столько всего свалилось за последнее время, что на его месте я бы просто дёрганым каким-нибудь стал бы… А он ничего, держится.

С трудом поборов всплеск эмоций, я, наконец, продолжил:

– Ну, никак я не могу привыкнуть к тому, что теория эта не просто слова, следующие в определённом порядке, позволяющем проследить за ходом рассуждений автора, а самая, что ни на есть, правда! Правда, как я уже сказал, – шокирующая меня самого. Ладно, ладно, я уже вижу, что заинтриговал тебя. Слушай…