Алекс Шталь - Ваше дело

Раскладывая по тарелкам мясо и картошку, я вспомнил про кишечную проблему моего гостя. Да, не хватало ещё усугубить его расстройство обильным ужином. Прикинув, что из медикаментов, хранящихся у нас в аптечном шкафчике, можно дать пареньку, достаю упаковку «Бесалола» и высыпаю на ладонь три таблетки «Ношпа».

– На вот, примешь это во время еды, а вот эту, – показываю на «Бесалол», – сразу после ужина.

– Спасибо, я, пожалуй, обойдусь без химии, – говорит он, демонстрируя откровенное недоверие.

– Зато я не обойдусь! Конечно, я в отношении тебя ничего еще не решил, но меня совершенно не устраивает твоя непредсказуемость относительно слабости кишечника. Если мы с тобой попытаемся переместиться из моего дома на более безопасное для тебя расстояние, я должен быть уверен, что ты мне машину не обделаешь, – сказал я таким тоном, чтобы возражений не последовало.

– Вы думаете… – начал неуверенным голосом мой гость, но я жестом остановил его.

– Пока я знаю только одно, Андрей. Тебе ни в коем случае нельзя задерживаться в посёлке. И если мы всё же решим все эти, терзающие меня: «как?», «куда?» и «когда?», то не будет у нас с тобой времени, чтобы каждые пятнадцать минут в лесок по нужде бегать!.. – добавил я.

Было заметно, как он поборол в себе желание сказать что-то ещё насчёт «химии», и молча взял таблетки.

– Налить? – спросил я его, откупоривая вино.

– Я не пью.

– Правильно делаешь! Я тоже не пью. В смысле… Ну, ты понял, да? А вот без сухого красного вина редко ужинаю. Очень, знаешь ли, способствует пищеварению, – сказал я, наливая себе треть стакана. – Если, конечно, это не бурда какая-нибудь, – поспешил добавить я.

– А я, увидев бутылку, решил, что вы кайфуете тут в одиночку, – извиняющимся тоном сказал Андрей.

– Конечно же – кайфую! – полушутя ответил я, и мы принялись за ужин.

Через некоторое время парень, нарушив молчание, сказал:

– А у нас в части, если пьют, то или водку, или абсент.

– Абсент?! – удивился я. – Это же полынная настойка! Да ты понимаешь, что, если он настоящий, от него же «крыша едет»! Картину Дега «Любители абсента», небось, видел, да? Хороши…

– А они говорят, что кайф от абсента – «не такой». В смысле – лучше, что ли.

– Ну да, представляю. Заторможенное мышление некоторые могут принимать за кайф. Только о колоссальнейшем вреде, который эта зелень психике наносит, никто не задумывается! Особенно под воздействием абсента не задумывается! – закончил я, и мы продолжили нашу трапезу.

Меня удивляла эта неосведомлённость современной молодёжи относительно всего, что они, не задумываясь, пихают в себя, с целью получить этот пресловутый «кайф». Не выдержав, я всё же сказал:

– Вообще, тема, касающаяся «получения кайфа», одновременно и очень популярна, и в то же время действует как проявитель на фотобумагу, проявляя тёмные уголки подсознания не только собеседника, но и мои, например, тоже. Вот, затронули мы с тобой тему абсента. А ведь сама причина употребления крепких алкогольных напитков кроется, всего-навсего, в накопившейся неудовлетворённости человека. Не секрет, что человек, привыкший не обязательно к абсенту, ну, а хотя бы просто к водке, никакого кайфа уже не получает. Он просто сменил честное отношение к себе, которое счёл невозможным, на самый доступный и никем не запрещённый способ спрятаться от своих, терзающих душу, мыслей, неизрасходованных чувств и не нашедших выхода желаний. В этом же списке и нереализованная мечта алкоголика, который, конечно же, себя таковым не считает. Но в этом случае он совершил двойную ошибку! Ведь всё, чем он заполнил пробелы в своей жизни, оказалось, со временем, такой же проблемой, как и то, от чего он хотел спрятаться в тумане из паров алкоголя. Всё равно, ошибка, или скорее даже жестокий обман, всплывёт и накажет.

– Вы думаете?

– Уверен. Ты… того, ешь, давай, не отвлекайся.

Мы ели некоторое время молча. Я наблюдал за поведением паренька за столом и не хотел отвлекаться от этого процесса болтовнёй. Андрей, видимо, боялся нарушить порядки, заведённые в доме, где его и гостем-то было трудно назвать.

Я бы не сказал, что он ест, как голодный солдат. Не спеша, правильно используя столовые приборы, он разделывался с кусками мяса на своей тарелке. Было заметно хорошее воспитание и, похоже, что армия его не испортила.

Периодически, вопросительно взглянув на него, я подкладывал ему то одного, то другого, жестами, указывал на тарелки с нарезкой форели, ветчины и колбасы. Он ни от чего не отказывался, но и не «подметал», как дорвавшийся до еды солдафон. Несколько раз он провожал взглядом мою руку с бутылкой вина, из которой я то и дело подливал в свой стакан пару глотков, но я так и не понял, осуждает он мою привычку запивать каждую порцию мяса красным сухим вином, или для него просто это в диковинку.