Марина Левицкая: Краткая история тракторов по-украински

Взрослый человек во мне проявил снисхождение. Как прекрасно это последнее, позднее цветение любви! Но дочь во мне была возмущена. Изменник! Старая похотливая скотина! Ведь еще не прошло и двух лет после смерти мамы. Я рассердилась, и меня обуяло любопытство. Не терпелось увидеть эту женщину, посягавшую на место моей матери.

— Наверно, она видная. Когда с ней можно познакомиться?

— После свадьбы можно.

— Мне кажется, лучше было бы нам вначале познакомиться.

— Ну нашо тебе знакомиться? Не ты ж на ней женишься! — (Он чувствовал, что это не совсем правильно, однако надеялся, что кривая вывезет.)

— Папа, ты хорошо подумал? Это так неожиданно. Я к тому, что она ведь намного моложе тебя.

Я старалась говорить спокойным тоном, стремясь скрыть малейшие нотки раздражения: так умудренные опытом взрослые беседуют с влюбленным подростком.

— Тридцять шесть. Ей тридцять шесть, а мине — висемдесят чотыре. Ну и шо? — (Он произносит «шо»).

Папа говорил с жаром — он ждал этого вопроса.

— Довольно большая разница в возрасте…

— Надежда, никогда не думав, шо ты така мещанка. — (Он произнес «миштчанка»!)

— Ты не так понял. — Мне пришлось оправдываться. — Просто… могут возникнуть проблемы.

Никаких проблем не возникнет, сказал папа. Он все предусмотрел. Он знаком с ней уже три месяца. У нее дядя в Селби, к которому она приехала в гости по туристической визе. Они с сыном хотят начать новую жизнь на Западе — хорошую жизнь, с хорошей работой, хорошей зарплатой, красивой машиной — нияких «лад» или «шкод»; дать сыну хорошее образование: только Оксфорд или Кембридж. Между прочим, она образованная женщина. Имеет диплом фармацевта. Она легко найдет себе здесь высокооплачиваемую работу, как только выучит английский. А пока он поможет ей с английским, она будет убирать в доме и присматривать за ним. Она садится к нему на колени и разрешает ему гладить свою грудь. Они счастливы вместе.

Я не ослышалась? Она садится на колени к отцу, и он гладит ее превосходную боттичеллиевскую грудь?

— Ну что ж… — я старалась говорить спокойно, но внутри у меня закипала злость, — …жизнь, конечно, полна неожиданностей. Надеюсь, у тебя все будет нормально. Только послушай, папа, — (пора уже сказать откровенно), — я понимаю, почему ты хочешь на ней жениться. Но ты задавал себе вопрос, почему она хочет выйти за тебя?

— Так-так. Знаю-знаю. Паспорт. Виза. Разрешение на работу. Ну и шо? — Раздраженный, брюзгливый голос.

Он все продумал. Она будет ухаживать за ним на старости лет. А он приютит ее и станет делиться с ней своей маленькой пенсией, пока она не найдет эту свою высокооплачиваемую работу. Ее сын — кстати, необычайно одаренный мальчик, просто гений: играет на фортепьяно — получит английское образование. По вечерам они будут говорить об искусстве, литературе, философии. Она культурная женщина — не какая-нибудь сельская балаболка. Кстати, он уже узнал ее мнение о Ницше и Шопенгауэре, и она согласилась с ним по всем пунктам. Она тоже обожает конструктивизм и терпеть не может неоклассицизм. У них много общего. Прочная основа для брака.

— Папа, а ты не думал, что ей лучше выйти за кого-нибудь помоложе?.. Власти поймут, что это брак по расчету. Они же не дураки.

— Гм-м…

— Ее ведь могут депортировать.

— Гм-м…

Об этом он и не подумал. Папа притормозил, но не остановился. Понимаешь, объяснил он, это ее последняя надежда, последний шанс спастись от гонений, нищеты и проституции. Жизнь в Украине слишком тяжела для таких чувствительных натур. Он читал газеты: новости неутешительны. Хлеба нет, туалетной бумаги нет, сахара нет, канализации нет, в общественной жизни процветает коррупция, электричество включают от случая к случаю. Как он может обречь красивую женщину на такую жизнь? Как он может пройти мимо?

— Ты должна понять, Надежда, токо я можу ее спасти!

Это правда. Он пытался. Он приложил все усилия. Перед тем как ему пришла мысль жениться самому, он искал подходящих женихов по всей округе. Он уже ходил к Степаненкам — пожилой украинской паре: с ними до сих пор живет их холостой сын. Он обращался к мистеру Гринуэю — живущему в деревне вдовцу, которого время от времени навещает его неженатый сын. (Между прочим, умный парень. Инженер. Незаурядная личность. Очень хорошая партия для Валентины.) Они оба отказались: слишком узколобые. Он им так и сказал, без обиняков. Теперь Степаненки и мистер Гринуэй с ним не разговаривают.