Марианна Гончарова - Землетрясение в отдельно взятом дворе (сборник)

Например, недавно:

— Вы не замужем.

— Почему? Кто вам сказал? Разве я выгляжу свободной женщиной?

— Нет, ну я же не должна знать, что вы — замужем. Я вас впервые вижу. Вы живете с родителями.

— Почему я должна жить со своими родителями? У меня что, нет своего дома?

— Нет, ну я не должна знать, что у вас есть дом и вы там живете.

Ну и так далее. И в таком диалоге мы с собеседницей составляем идеальный практически альянс, потому что наш разговор будет тянуться столько времени, сколько вопросов у меня накопилось на те утверждения, в которых абсолютно уверена моя визави.

И в тот день — вот этот вот на вахте. Вахтенный. Со сторожевой собакой он там сидит. Японский хин в попонке. Сторожевая собака, приветливая и ласковая, боится посетителей, дрожит, трусится, жмется к ногам хозяина.

Мне потом знакомая рассказывала, что этот хин там получает жалованье за охрану учреждения. Ой, я вас умоляю… Пока я там ошивалась, он сладко спал и ухом не повел, этот караульный бойцовый пес. Ну те еще люди, та еще организация. Короче, он, этот с глазом, говорит:

— Ты к кому пришла!

— А к Михаилу Гершевичу можно пройти?

— А! — отвечает радостно тот, с бумажкой на глазу. — Да-а-а! Михаил Ге-е-е-ершевич! Так он сидит на втором этаже — ты его все равно не найдешь. Иди домой. Только надень капюшон. Там снег.

— Как это? — Я в ступоре. Мне говорили, конечно, я помню. Что там эти люди, они все… Но не настолько же!

— Вы понимаете, что мне очень надо? Он же лучший врач, так ведь? Могу ли я случайного человека вызвать к моему папе! Можно мне пройти и с ним поговорить? Показать папины бумаги, а? Может быть, он согласится со мной поехать сразу, проконсультировать? Вы понимаете, что я ехала в метель по киевской трассе, а там ремонт дороги, как всегда у нас, мне пришлось по ухабам в объезд? Какое «иди домой»?

— Ну так, — равнодушно отвечает этот с бумажкой. — Ты все равно не найдешь никого. Там очень запутанно, на втором этаже. Туда ходили уже. И не вернулись. Никто. И ты не вернешься. Ни-ког-да!

— Как это?

— А так это. Эти! Хм, эти! Они — такие люди. Они всегда теряются. Испокон веков. Теряются и ходят потом. Ходят-ходят. Блу-у-удят… По сорок лет. И ты заблудишься.

— Может, я спрошу у кого-нибудь?

— Не у кого! Там никого нет. А я не могу тебя проводить, я должен быть тут, на посту.

— Зачем меня провожать? Я что, сама не найду?

— Нет. Все ходили. Никто не нашел. Иди домой. Только надень капюшон. Там снег.

— Послушайте, вы что, не видите, что я уже не маленькая? Что вы меня домой гоните с капюшоном? Какое «домой»?! Вы пропустите меня или нет? — Я чуть не плачу. Нарвалась. На персонаж.

— Ну хорошо! Хорошо! Орет она. Пришла тут! Ну иди! Только потом не обижайся. Иди давай! — Одноглазый, по-моему, даже обиделся. — Второй этаж. Там будет дверь. Не думай заходить! Иди мимо. Дальше-дальше там. Иди-иди. Налево — р-раз, и заверни! Потом опять налево. Потом опять быстро-быстро налево! Зайдешь в белую две-е-е-е-ерь, там будет еще две-е-е-е-ерь, а та-а-ам…

— Послушайте, а вывеска? Есть там вывеска? На двери?

— Ну, есть, наверное. Вообще-то есть. Но их никто не читает. Они высоко. И в коридорах темно. Не видно же одним глазом.

— Ну я пошла?

— Иди… Только потом не говори, что я тебя не предупреждал. Только… Только если ты постучишь в дверь, а тебе не ответят, если ты подергаешь за ручку, а там будет закрыто, значит, ты попала совсем не туда, куда хотела, значит… — Тут он выпрямился и, набирая силу в голосе, зловеще-торжествующе продекламировал: — « Значит! Ты! Тоже! Потерялась!»

И я пошла. В широких, довольно мрачных коридорах учреждения действительно никого не было. Правда, шнырял то тут то там один довольно запущенный старичок с диковатым взглядом, но, когда я подошла спросить, как пройти и не помочь ли ему, он испуганно шарахнулся от меня и с мелким топотом унесся в какой-то боковой и, кажется, бесконечный гулкий проход. Видимо, это был один из тех, кто когда-то пошел искать и до сих пор не вернулся. Воистину, до этого учреждения здесь был местный филиал лабиринта Минотавра, воистину. Поднялась на второй этаж, прошла мимо разных таинственных дверей, нашла последнюю дверь, вошла, там была еще одна дверь, постучала и с надеждой прислушалась, мне ответили:

— Войдите!

Мы поговорили с доктором, он решил ехать прямо сейчас со мной, вышел, запер дверь на ключ и повел меня совсем другим, коротким путем, по другой лестнице, прямо к парковке машин, минуя стеклянную вахтерскую одноглазого.