Себастьян Фолкс - Неделя в декабре

Здравствуй, Оля, едва не сказал он. Здравствуй, Джон, едва не ответила она.

Вилс резко выпрямился в кресле. У него появилась идея. Оля прочистила ему мозги.

Благодаря своим имперским корням, Ассоциированный королевский до сих пор поддерживал крепкие связи с Африкой, где экспорт производимых ею товаров давно и прочно зависел от финансирования, которое обеспечивалось именно этим банком. Если АКБ внезапно столкнется с недостатком средств, ему придется пойти на быстрое сокращение расходов. Обирать пенсионеров Соединенного Королевства или же держателей ипотеки банк не решится, потому что это вызовет в стране настоящую бурю, но кого волнует участь каких-то фермеров третьего мира? Если АКБ решит заморозить кредиты оптовым торговцам африканскими товарами, экспортерам и перевозчикам, то производители какао, кофе и тому подобного столкнутся с резким падением цен на них — урожаи и собирать-то станет невыгодно; зато цены продаж на уже закупленную продукцию, как и на ту, что успеет поступить на склады, рванутся вверх, а тогда соответствующая прибыль вполне может осесть в карманах Джона Вилса. Нужно велеть Даффи попрочнее обосноваться в сфере денежного обращения на складах, где хранятся товары, производство которых финансируется АКБ.

И он вдруг вспомнил, какая это веселая штука — торговля.

В дверь постучали, Вилс встал, подошел к ней, щелкнул замком. За дверью стоял молодой Саймон Уэтерби.

— Я только что просматривал документы, Джон, и у меня возникла пара вопросов. Может быть, я не вовремя?

— Нет. Время самое подходящее. День нынче спокойный.

— Да. Я заметил.

— Входите, присаживайтесь.

Вилс заметил взгляд, брошенный Уэтерби на экран ноутбука с выведенным на него крупным планом Оли.

— Очаровательная девушка, не правда ли? — сказал Вилс.

— Да. Хорошенькая. — Уэтерби сел и уставился на Вилса, простодушное лицо молодого человека приобрело сосредоточенное выражение. — Вопросы касаются наших прошлогодних операций на американском рынке проблемных кредитов.

— Да, и что же?

— Видимо, я чего-то не понял. Все эти обмены проблемными кредитами. Операции со страховками. Как это работает?

— Ааа. — Вилс положил ноги на стол. — Да, это было забавно. И наконец-то открыло перед нами дверь, ведущую на весьма интересный рынок. Хотите услышать небольшой рассказец?

— Я, собственно, на это и рассчитывал.

— История, вообще говоря, довольно мрачная. Вам лучше сделать несколько глубоких вдохов и выдохов. Собраться с силами. Правда, долгого времени мой рассказ не займет.

— Уверен, я выдержу это испытание, Джон.

— Ладно. Вы знаете, что с проблемными кредитами мы напортачили. Я понимал — этот рынок скоро рухнет, но мы просто-напросто не успели нажиться на его крахе.

— Да. Я знаю, какие позиции мы ликвидировали.

— Хорошо. А потом мне позвонил из Нью-Йорка Безамьян. Где-то в апреле. Один банкир нанес ему странноватый визит.

— Странноватый чем? — спросил Уэтерби.

— Он предложил нам способ, позволявший сыграть на понижение его собственного рынка.

— Что? Никогда о таком не слышал.

— Мы тоже, — согласился Вилс. — Я полетел в Нью-Йорк, встретился с этим малым — с Джонни из «Моргейна» не то «Голдбега», уже не помню. Мы знали, что рынок проблемных кредитов прогнил, но играть на понижение акций, которые так и продавались ипотечным заимодавцам, строителям и прочим, было слишком затратно. Да и рынок чувствовал себя уверенно. Однако Джонни сказал: забудьте об акциях, вы можете играть против ипотечных облигаций, на которых, собственно, весь этот рынок и держится.

— Понижать сами ценные бумаги?

— Да.

— Бесполезные? — спросил Уэтерби.

«Похоже, я его слегка потряс», — подумал Вилс.

— Точно. Изначальные ипотечные облигации, образующие груду сомнительных закладных, по большей части получали рейтинги БББ. Очень хорошо. Однако банки, покупая такие закладные, резали их на ломти, точно батоны. А затем просили, чтобы разным ломтям присваивались разные рейтинги. Клиенты могли покупать те ломти, которые им больше по вкусу, тут все зависело от их склонности к риску. При этом ипотечная облигация переставала, разумеется, быть таковой, обращалась в облигацию синтетическую. А банк просил занимавшиеся оценкой кредитоспособности агентства устанавливать рейтинги для каждого из отдельных ломтей, поскольку одни ссуды по природе своей сопряжены с большим, чем другие, риском, — даже в ночном горшке некоторые какашки воняют хуже всех прочих. Ну-с, агентства выдавали им целый спектр рейтингов, который мог отражать внутренние различия между долями облигационного выпуска, в результате стоимость полной их совокупности оказалась завышенной в сравнении с другими продуктами.