Себастьян Фолкс - Неделя в декабре

В последние пятнадцать лет постоянного места жительства у Алана не имелось. Он сказал, что в больнице ему не нравилось, там было шумно, грязно, но, по крайней мере, в ней ему ничто не грозило.

— Итак, — сказал Терри О’Мэлли, — в том, что касается вашего последнего приюта, вы, похоже, придерживаетесь двух разных мнений.

В публике засмеялись.

— Шизофрения… два разных мнения… — повторил для тугодумов О’Мэлли.

— Шизофрения — это другое, — ответил Алан. — Вы не понимаете. Она никак не связана с раздвоением личности или…

— Простите, — перебил его Барри Ливайн. — Кто из вас сейчас говорит?

Финн отпил коки. Огромная бутылка была слишком громоздкой, коричневая жидкость выплеснулась ему на подбородок и потекла на футболку.

При всем ее фарсовом обличии, эта программа бралась за обсуждение серьезных тем. Платные телефоны передачи демократично обеспечивали зрителям интерактивную связь, и мнения их учитывались, так же как мнения «самозваных экспертов». Кульминации своей программа достигала, когда ее участников отправляли на уик-энд в удаленный, но оборудованный всем необходимым одноэтажный дом (так называемое «Собачье бунгало»), местонахождение которого сохранялось в строгой тайне. Там их повсюду сопровождали скрытые камеры, наблюдавшие за тем, как они спят, едят и переодеваются и, с особой пристальностью, за их попытками общения друг с другом.

Шизофреник Алан уже запутался, пытаясь рассказать Лизе о звучащих в его голове голосах, одновременно и насмешливых и требовательных.

— Меня как будто пилят человека четыре или пять сразу.

— А не обращать на них внимания вы не можете? — спросила Лиза.

— Нет, у них слишком громкие голоса.

— Черт возьми, голубчик, так вы бы попробовали, раз уж все время с ними проводите, сколотить из них женскую музыкальную группу. Что-нибудь вроде «Девушек сзади». Помните Ли и Памиллу — кошмар! И пилили они на скрипочках, и пилили.

Финн раскурил дюймовый остаток косячка — не пропадать же добру. Пицца все-таки сделала свое дело, живот его удовлетворенно раздулся. Он приглушил звук «Безумия», включил компактный, серый, как оружейная сталь, плеер, в который недавно загрузил кое-какую музыку. Из наушников полились, покрывая пеной кору головного мозга, звуки «Первых шагов к смерти» группы «Команда Шанхайского радио».

Сняв со стоявшего у окна стула ноутбук, Финн заглянул на веб-сайт «Команда мечты» — посмотреть, как идут дела у его виртуальных футболистов. Некоторое время назад он прочитал в интернете хорошие отзывы о новом польском нападающем по имени Тадеуш «Штык» Боровски, только что начавшем играть в одном из больших лондонских клубов, и захотел включить его в свою команду, пока поляк не слишком вырос в цене.

Один из нападающих Финна повредил колено в первом же матче сезона, и, хоть он уже вернулся на поле, прыти у него, похоже, поубавилось. А Боровски выглядел быстрым и опасным — как умеющий пасовать Карлтон Кинг, говорилось в «Справочнике покупателя», или Гэри Фаулер с большим IQ.

Финн мышкой перетащил имена нескольких игроков со скамьи запасных в пронумерованные окошечки поля. Пришло время основательно все обдумать, перетрясти команду перед январскими матчами. Лучшие игроки его теневой команды были набраны по клубам, которые он на самом-то деле терпеть не мог. Наблюдая за игрой «Арсенала» или «Ливерпуля», Финбар, естественно, надеялся, что турки или испанцы раздолбают их в Европе к чертовой матери; однако без устойчивого притока очков, который обеспечивали звездные игроки, его воображаемая команда могла сползти во второй дивизион лиги «Команда мечты».

«Группа Шанхайского радио» заиграла мечтательное механическое вступление к «Людям нового порубежья», за которым вот-вот должно было последовать разбойное нападение альтернативного рока, и Финн закрыл глаза. Марихуана обострила в нем восприятие звука. Синапсы мозга насытились электронным счастьем и одиночеством. Он заснул, привалившись к спинке кровати, и лицо его обрело ангельское выражение, которое так нравилось Ванессе, когда она вглядывалась в своего двух-трехлетнего сына, спавшего в кроватке под охраной игрушечных медвежат и обезьянок.

По спальне понеслись негромкие звуки уже не видимой им первой ночи в «Собачьем бунгало», картины которой сменяли одна другую на плазменном экране.

Там кто-то плакал.

Около девяти, когда утренний наплыв людей уже спал, Хасан аль-Рашид доехал по линии «Пикадилли» до станции «Мэнор-хаус». Листок с адресом прислал ему Салим, который руководил их обосновавшейся в Бетнал-Грин группой «Коалиция мусульманской молодежи». Салим считал, что для связи с членами ячейки обычная почта безопаснее электронной. Он говорил им: «Вы можете просто послать ваше письмо в газету, результат будет тот же. Контрразведка перехватывает электронные письма, все до единого. Мало того, они могут установить по веб-сайтам, которые вы посещаете, ваш интернетовский адрес, номер вашего телефона, а затем и домашний адрес, так что, если кто-то из вас заходил на сайты джихадистов, самое лучшее — немедленно уничтожить жесткий диск. Если это означает, что вам придется обзавестись новым компьютером, пусть так. Деньги у меня найдутся».