Джонатан Бейн - Фанатка

Он повернулся на бок. Из поля зрения исчез относительно далекий потолок, взгляд сфокусировался на ночном столике рядом с кроватью. Глаза болели. Пожалуй, необходимость надевать очки для чтения не то что не за горами — она уже стоит на пороге. Самый мелкий шрифт в газете или на какой-нибудь упаковке уже вовсе не разобрать, как ни вглядывайся.

На ночном столике Питера лежал браслет Джулианны. Внутри увешанного амулетами кольца стояла крошечная рождественская елка, сделанная вручную из серебра, украшенная малюсенькими изумрудами и рубинами. Она чудесно поместилась внутри браслета, когда Джулианна сняла перед сном свое любимое украшение и положила на столик мужа. В темноте казалось, будто елка пустила корни и прямо так и растет из столика. Рядом с ней, опрокинувшись на бок, как после ужасной аварии, лежала моделька старого английского кабриолета — не то MG, не то «Триумф», не поймешь — такая машинка была миниатюрная.

Ко всем этим древностям Питер добавил одну на свой выбор: книгу в твердой обложке, раскрытую примерно на середине, где на странице рукописным шрифтом были крупно напечатаны слова: «Я тебя люблю». Со своего места, если не поднимать голову с подушки, Питер не мог их прочитать, но он точно знал, что слова там есть, — точно так же, как и браслет, который Джулианна каждый вечер выкладывала на столик Питера перед сном, — и они всегда там будут.

Питер отлично себе представлял действия жены. Вот она сидит на краю постели в своей крошечной белой маечке и стрингах, упершись пальцами ног в пол, а ступни выгнуты, и спина тоже. Джулианна потягивается и затем снимает браслет. Кладет его на столик мужа — не в виде небрежной кучи серебра, но аккуратным кружочком, как в витрине ювелирного магазина, где ее дед впервые увидел этот браслет и купил для своей юной невесты, приехавшей в Америку из другой страны; а потом он дополнительно покупал подвески-амулетики — знаки своей любви. Вот Джулианна откидывается назад, прячет свои длинные восхитительные ноги под одеяло, подкладывает под спину подушку, берет со столика журнал или книгу и ждет, когда Питер придет ложиться.

Однажды он поинтересовался у жены, почему она всегда кладет браслет на его ночной столик, а не на свой.

— Потому что если проснусь среди ночи, — ответила Джулианна, — то сразу увижу вас обоих.

Возле ее браслета стоял телефон с радиобудильником — вещь, которую Питер хранил еще со студенческих времен. Радиосигнал это устройство принимало отвратительно, сколько Питер ни двигал по шкале ярко-оранжевый ползунок, тщетно пытаясь поймать хоть какую-нибудь станцию, чтобы по утрам его будила музыка или человеческие голоса, а не скверный надоедный писк. Табло электрических часов светилось голубым так ярко, что можно было читать в темноте. Джулианна много раз предлагала заменить малополезную штуковину чем-нибудь более современным, но Питер не соглашался. Он сроднился с нелепой штукой, как со старой любимой рубашкой или джинсами, и сил не хватало ее выбросить.

Ему всегда было нелегко расставаться с вещами.

Обычно прогулка с Гручо рано поутру проясняла голову. Питер с лабрадором проходились по парку Томкинс-Сквер, затем шли еще куда-нибудь — куда пес вел хозяина. Однако сегодня он отчего-то сразу повернул домой.

Свернув с авеню А на Десятую стрит, Питер заметил Дину аж за целых три дома. Она сидела на ступенях, ведущих к парадной двери: на третьей ступеньке снизу, на дальнем краю лестницы, чтобы никому не мешать. Дина смотрела, как Питер идет по улице, словно ей заранее было известно, с какой стороны он появится. Она улыбнулась, затем поднялась, расправила несуществующие складки на юбчонке, которую и заметишь-то не сразу, — такая она была короткая.

«Почему с Диной так получается?» — подумал Питер, остро жалея о том, что не может спрятаться, или умереть, или в мгновение ока исчезнуть. Если он сам ее создал, отчего ему никак не удается от нее избавиться?

— Привет, — поздоровалась Дина.

Питер кивнул ей в ответ.

— Только не говори, что ты уже прочитала, — сделав над собой усилие, пробормотал он, надеясь, что Дина пришла поговорить о романе.

Вдруг у нее появилась мысль, услышав которую, Питер прямиком кинется к компьютеру и примется работать как одержимый?

Однако Дина огорошила:

— Да я и читать не начинала. Еще не готова. Мне прежде нужно кое-что сделать.

Питер насторожился, напрягся. Испугался так, словно к затылку приставили пистолет. Как будто вооруженный грабитель подловил его на безлюдной улице и требует… даже не денег, а, скажем, бутылку холодной воды — а у Питера, конечно, ее нет, и раздраженный преступник сейчас спустит курок, и никто не спасет, не услышит…