Марианна Гончарова - В ожидании Конца Света

У обеих не сложилась личная жизнь. Зато получились отличные дети. Я считаю, что это гораздо важнее. У Марички — дочка Наташа, хорошенькая, с фарфоровым личиком, ну такая красивенькая, приветливая, добрая, умная. Характер — ангельский. А у сестры Наташи — сыночек Тарасик.

Маричка и ее сестра Наташа уехали в Италию работать. Собственно, как и многие. Боже мой, если бы страна ценила своих людей… Я не знаю, как работала Наташа, уверена, что хорошо, но Маричка — это было чистое сокровище. До отъезда она работала в детском саду воспитателем. В ее группе были дети пяти лет. Она рассказывала о каждом как о величайшей драгоценности. Ну например, о девочке Соне. Маричка расказывала, мол, Соня пришла с опухшим носиком. Я спрашиваю у нее — Маричка говорит, и голос ее теплеет, — Сонечка, что случилось с твоим носиком? И Соня отвечает:

— Мине на палец села пчела (Маричка показывает свой палец, как это ей показывала Соня), я хотела посмотреть ей «в хлаза», то есть в глаза (Маричка подносит палец с воображаемой пчелой к своим глазам близко-близко и в этот момент ужасно похожа на маленькую пятилетнюю девочку, этим своим живым интересом и любопытством), я хотела посмотреть ей ув хлаза, а она испухалася и вкусыла меня.

Так рассказала Маричка о девочке Соне.

— Ты плакала? — обняла Маричка Соню.

— Трошки. А так — не, не голосыла. Бо она ж маааленька, а я вже большаааая…

Сонечка сложила пальчики, показывая, какая маленькая пчела, и потом привстала на цыпочки и потянула ручонкой вверх, показывая, какая она большая по сравнению с пчелой.

Маричка стала работать в своей группе по системе Монтессори. Раскладывала коврики, дети выбирали себе занятие. Маричка тягала эти коврики по группе как лодочки, но дети так увлекались, что не обращали на эти передвижения внимания. И как-то дети у нее получились все очень хорошие. Ну очень умненькие и добрые. И великодушные. Они до сих пор устраивают встречи выпускников детского сада «Солнышко» Это же невероятно! При том, что у них самих уже есть дети.

Обе, и Наташа, и Маричка, такие были необычные, я просто в них влюбилась. Они очень, ну очень любили свой город. И свою страну. Это потому, что они любили родителей своих, маму и рано ушедшего отца, прекрасного, доброго, красивого человека. Их родители тоже очень любили свое родное село. И страну любили. Как-то я сидела у девчонок в гостях, а Маричка говорит, что ей так нравится наша страна и ее Маричкина жизнь в этой стране, — ну пусть не так гладко, ну пусть не так складно, но я бы, сказала Маричка, я бы душу отдала, сердце бы отдала, лишь бы здесь у нас наконец дети и старики были бы счастливы и наша Родина нас бы понимала.

Но Родина — странная особа, которой Маричка пыталась несколько раз смело и запросто вручить в абсолютное пользование свое искреннее доброе сердце, имела Маричку в виду. Конкретнее, Родина отобрала у Марички зарплату и стала платить ей водкой — буквально. В детский сад привозили ящики с водкой и раздавали воспитательницам в день зарплаты. Маричка пожала плечами и в первом же эшелоне уехала зарабатывать на жизнь и на дочки Наташи образование в Италию. Следом за ней поехала и сестра Наташа. И стали трудиться они там горничными, сиделками. И хозяева итальянцы, в основном люди дружелюбные и открытые, их полюбили. Все было бы хорошо, если бы еще и дети были рядом. Но они, дочка Наташа и сын Тарасик, уже учились в университете. И вот летом Тарас, спортсмен-футболист, сдал сессию и пошел праздновать начало каникул с друзьями на реку Прут. А Прут коварный, изменчивый, река-настроение — за зиму изменил русло. Тарасик нырнул в, казалось бы, привычном месте и не вынырнул. Спасибо друзьям — они его искали под водой, ныряли и вытащили. С переломом пятого шейного позвонка.

Наташа примчалась домой немедленно, из Милана — в Киев самолетом, из Киева — такси. И сразу в реанимацию.

Врачи сказали Наташе:

— Готовьтесь.

А Наташа ответила:

— Еще чего! Сами готовьтесь, если вам надо!

И она, хрупкая, маленькая, нежная, почти девочка, обзванивала профессоров, сулила, умоляла, привозила на такси специалистов и консультировалась. Она сутками сидела в реанимации рядом с Тарасиком, держала его за руку и говорила ему, как она его любит. Наташа рассказывала мальчику, который дышал с помощью аппарата искусственного дыхания, душа которого витала где-то, в каких-то слоях, ища заступников в пути дальнем, неизведанном, Наташа рассказывала днем и ночью, как Тарасик родился, какие первые слова сказал, когда научился ходить, какие открыточки рисовал маме ко дню рождения, к Новому году, к Восьмому марта. Она говорила: