Владимир Величко - Короче, Склифосовский! Судмедэксперты рассказывают

Вот он пришел — молодой, энергичный, с жаждой знаний и огромным желанием Человек. Вначале он сопереживает удачам и неудачам, видно его старание в повседневной работе, желание профессионального роста, азарт. Это занимает несколько лет — как правило, около пяти, или чуть больше. Именно после стольких лет работы, специалист начинает чувствовать себя экспертом. У него вырабатывается т. н. экспертное мышление . На этом уровне эксперт работает много лет — пятнадцать, двадцать, а может, больше. И вот однажды эксперт — опытный, надежный, работоспособный — вдруг понимает, что он «насытился», устал. И тогда заканчивается вторая фаза деятельности профессионального эксперта и начинается третья — отчуждение. Эксперт уже «все» знает. Обратите внимание, что слово «все» — в кавычках, ибо оно — условно и весьма расплывчато! Он начинает понимать, что в работе имеется большое количество ненужных и мешающих работе условностей, ненужных «телодвижений» — как выразился мой коллега, стаж которого перешагнул за пятьдесят лет. И тогда эксперт начинает понимать, что он должен защитить себя, защитить свой мозг и личность как таковую. И такая защита — увы и как правило! — реализуется в ненависти в объекту исследования. И эта защита называется банально — алкоголь, ибо он наилучший собеседник и внимательный слушатель. Но все знают, до чего доводят такие «беседы». И тогда эксперт понимает, что из этого есть два выхода. Первый — сменить работу, то есть уйти совсем. И второй — параллельно работе найти дело, которое переключит сознание на другой уровень, даст настоящую защиту мозгу. Таким делом у одних будет охота и рыбалка. У других резьба по дереву, живопись и другие изобразительные искусства. У третьих — машины и техника, а кое у кого — литература.

Сказанное выше витало в голове у автора на подсознательном уровне и сначала оформилось в мысли об одиночестве эксперта. А попозже, благодаря подсказке С.В. Леонова — доктора медицины из Москвы, пришло понимание и того, что изложено чуть выше. Состояние это называется «Синдром выгорания личности», и оно даже рубрифицировано в МКБ-10. Помните о таком состоянии.

Вот, коллеги, и все. То, что хотелось сказать — сказано. Если кто-то скажет лучше и точнее — надо говорить и писать.

А наше повествование подошло к концу. Рассказана последняя история, поставлена точка в чем-то реальных, а в чем-то вымышленных историях. Рассказчики вместе с автором заметно устали, фантазия истощилась, а слушатели с читателями, как мы подозреваем, явно утомились выслушивать командный тенорок Самуилыча, степенно-рассудительный голос Михаила, шуточки-прибауточки Сергея Буркова, критические замечания Бори Татаренко и частые реплики других участников. Эта повесть в рассказах, которые автор выдумывал с любовью и вдохновением, позволяла ему мысленно беседовать с теми, кого он помнит и любит, с кем вместе учился, с теми, кто до сих пор жив, весел, и молод, как и годы назад. Спасибо вам, коллеги, спасибо вам, друзья, за то, что вы были, за то, что вы есть, и за то, что вы будете. Спасибо за то, что в рассказах своих вы старались говорить вместе с автором искренне и честно. Дорогие мои друзья — Миша Лоттер, Володя Зенин, Юра Сабашкин, Андрей Михайлов, Саша Царев, Евгений Гаррас и, конечно же, Вильгельм Самуилович Райт, а также многие, многие другие — не ругайте автора за то, что он заставил вас рассказывать то, чего с вами не происходило, или происходило, но не совсем так. Когда вы с азартом рассказывали эти придуманные истории, автора вдохновляли именно воспоминания о вас, о том, как вы говорили, смеялись, рассказывали анекдоты, отвечали на занятиях. Вы, должно быть, заметили, что, вспоминая всех вас, автор никогда не заставлял вас в рассказах совершать некрасивые или дурные поступки. Вы навсегда остаетесь в памяти автора трудолюбивыми, честными, умными и почти всегда незаменимыми тружениками нашей трудной, но очень необходимой профессии — судебно-медицинской экспертизе.

Я — человек, у которого нет Родины. Малой Родины, я имею в виду… Не существует того места на земле, где я появился на свет белый, где издал первый радостный вопль, отмечая им свое рождение, где пи`сался в пеленки и делал первые шаги по этой грешной земле. Нет ее и никогда, наверное, уже не будет, и мне ее очень и очень не хватает. Не хватает широченного разлива Енисея с запутанными лабиринтами островов, не хватает ковыльных степей Хакасии с их загадочными курганами. Не хватает Саянских гор и первозданной тайги, не хватает соснового бора, который рос возле нашей деревни, не хватает его грибов и ягод, не хватает людей моей деревни — тех, далеких, ныне уже умерших, но живущих в моей памяти. Мне не хватает мира моего детства, мира, ушедшего навсегда!