Владимир Величко: Что рассказал убитый

Доктор Огурцов надел куртку и по привычке проверил, все ли выключено — газ, свет, вода. Потом глянул на часы, стал открывать входную дверь, и тут в кармане куртки едва слышно замурлыкал мобильник. Уже выйдя на лестничную площадку, он глянул на экранчик и хмыкнул: «Неделина!.. Какого хрена?.. Не могла до восьми утра подождать?» — подумал доктор и, нажав кнопку, спросил:

— Я весь внимание, где горит? И почему…

— Дима, заткнись и слушай, — прозвучал из трубки необычайно серьезный голос следователя. — Только что на «02» был звонок и неизвестный сообщил, что майор Капустин застрелил человека. Так что выходи, я уже подъезжаю…

— Постой, постой, а что хоть известно?.. — Но в трубке раздались короткие гудки, и Огурцов, пряча телефон, скатился вниз и увидел тормозившую у подъезда белую «Волгу Siber».

— Прыгай быстрее, некогда, — приспустив стекло, сказала Наталья Ивановна, — садись, садись!

— Ага, прыгнешь тут, — с чувством проговорил Огурцов, устраиваясь на заднем сиденье. — Черт… как низко!.. Ну, что случилось? Выкладывай!

— А в общем-то толком ничего не известно. Сначала некто сообщил, что участковый майор Капустин застрелил из табельного оружия шестнадцатилетнего парня. Мы тут же позвонили главе сельской администрации Милешкину, однако тот был явно подшофе и ничего толком пояснить не мог — только подтвердил факт.

— Но ведь ты Капусту знаешь как облупленного! Да и я знаю: если так случилось, значит, другого выхода у него не было — не пацан как-никак…

— Я вот что думаю, — начала было Неделина, но, повернув голову к водителю, рявкнула: — Ты что ползешь, как вошь по мокрому пузу? Быстрее нельзя? Обгоняй этих тихоходов! Гони, гони!

— Так встречные же, а у нас спецсигналов нет.

— Гони, я сказала, — рявкнула следователь, и водитель, резко взяв влево, так газанул, что Огурцова прижало к спинке сиденья, и он на всякий случай влез под ремень безопасности — от греха подальше! До деревни добирались долго — уж слишком плотным был поток встречного транспорта. Едва свернули на центральную улицу деревни Маслеево, как сразу увидели скопление народа. Когда подъехали поближе и вылезли из машины, сразу же послышался глухой ропот:

— Жандармы… Произвол… менты поганые… убийцы! — И над всей озлобленной толпой кружился женский плач, надрывный и настолько горестный, что сердце замирало и сжималось. Хотелось все бросить и, закрыв уши, сесть в машину. Следом подъехали еще две машины. Это были прокурор и начальник милиции. При виде их толпа заволновалась и подалась вперед, а в руках у некоторых замелькали «тупые твердые предметы» в виде дубинок и кирпичей. Прокурор, стоя у машины, попытался что-то сказать, но ему не дали — крики, свист заглушали любое его слово. Не получилось поговорить с возбужденной толпой и нашему полковнику — громкий свист и оголтелые матерные крики уже солидно разогретой толпы покрывали все слова.

— Да, надо было взять наряд с автоматами, — сказала Наталья.

— На, подержи. — Огурцов протянул ей свой чемоданчик, пошел к ближнему дому, забрался на высокое крыльцо и сказал: — Граждане… Товарищи! Тихо, тихо! Дайте сказать. Вы меня знаете — я врач, я судебно-медицинский эксперт. Нам надо работать! Нам надо осмотреть тело убитого и решить многие специальные вопросы. Никто не собирается кого-то выгораживать… Вы мешаете, а любое промедление играет на руку преступнику. Дайте нам пройти и сделать свое дело!

И при этих словах люди, стоящие до того сплошной монолитной стеной, стали нехотя расступаться, и эксперт со следователем пошли по людскому коридору в огород, где на спине, раскинув в стороны руки, лежал молодой парень, почти мальчишка.

Визуально осмотрев труп и особенности повреждений, Огурцов спросил:

— Ты в курсе, откуда стрелял майор?

Наталья отрицательно помотала головой. Эксперт поднялся и пошел к забору, который густо облепили люди.

— Товарищи, у меня два вопроса. Вернее, вопрос и просьба. Прошу пропустить сюда начальника милиции, а вопрос такой: кто видел, откуда стрелял майор Капустин и где был… парень, в которого попала пуля.

Все дружно заговорили, размахивая руками…

— Стоп, стоп! Давайте кто-нибудь один скажет — но только тот, кто сам все видел!

— Я видел! — сказал кряжистый бородатый мужик. — Я видел.