Жан-Поль Сартр - II. Отсрочка

Мастный взял листок; кто-то легкими шагами прошел по коридору. Потом шаги удалились, и где-то в городе башенные часы пробили два удара, Мастный начал читать. У него был гнусавый монотонный выговор; он читал медленно, как бы размышляя между фразами, и листок дрожал у него в руках:

«Четыре державы: Германия, Соединенное Королевство, Франция и Италия, учитывая уже реализованное в принципе соглашение о передаче Германии территории Судетских немцев, условились о следующих предписаниях и условиях, регламентирующих указанную передачу, и о мерах, которые она содержит. Этим соглашением каждая из сторон обязуется выполнить необходимые условия, чтобы обеспечить ее исполнение.

1. Эвакуация начнется 1 октября.

2. Соединенное Королевство, Франция и Италия договариваются, что эвакуация из названных территорий должна быть закончена 10 октября без разрушения любого из существующих предприятий. Чехословацкое правительство будет нести ответственность за осуществление этой эвакуации и препятствовать какому-либо ущербу указанным предприятиям.

3. Условия этой эвакуации будут определены в деталях международной комиссией, составленной из представителей Германии, Соединенного Королевства, Франции, Италии и Чехословакии.

4. Последовательная оккупация германскими войсками территорий немецкого подчинения начнется 1 октября. Четыре указанные на прилагаемой карте зоны будут оккупированы немецкими войсками в следующем порядке:

Зона 1–1 и 2 октября. Зона 2–2 и 3 октября. Зона 3–3, 4 и 5 октября. Зона 4–6 и 7 октября.

Другие территории немецкого подчинения будут определены международной комиссией и оккупированы германскими войсками до 10 октября».

Монотонный голос звучал в тишине уснувшего города. Он спотыкался, он безжалостно останавливался, немного дрожал, а вокруг него миллионы немцев спали насколько хватает глаз, в то время как он тщательно излагал приемы исторического убийства. Умоляющий, шепчущий голос, моя любовь, мое желание, я люблю твои груди, я люблю твой запах, ты меня любишь, поднимался в ночи, и руки над ее горячим телом убивали.

— Я хотел бы задать один вопрос, — сказал Масарик. — Что нужно понимать под «территориями немецкого подчинения»?

Он обращался к Чемберлену, но Чемберлен, не отвечая, посмотрел на него со слегка оторопевшим видом. Он явно не слушал, что тут читали. Леже заговорил сзади Масарика, Масарик повернулся вместе с креслом и увидел Леже в профиль.

— Речь идет, — сказал Леже, — о рассчитанном большинстве в соответствии с предложениями, принятыми вами.

Мастный вынул платок и вытер лоб, затем продолжил читать:

«5. Упомянутая в параграфе 3 международная комиссия определит территории, где должен быть проведен плебисцит.

Эти территории будут оккупированы международным контингентом вплоть до окончания плебисцита…»

Он прервался и спросил:

— Этот международный контингент будет действительно международным, или это будут только английские войска?

Чемберлен зевнул, прикрываясь рукой, и по его щеке скатилась слеза. Он отвел руку:

— Этот вопрос еще полностью не уточнен. Рассматривается также участие бельгийских и итальянских соединений.

«Эта комиссия, — продолжал Мастный, — также определит условия, при которых должен быть проведен плебисцит, беря за основу условия плебисцита в Саарской области. Кроме того, она назначит для начала плебисцита дату не позднее конца ноября».

Он еще раз остановился и насмешливо мягко спросил у Чемберлена:

— Чехословацкий член этой комиссии будет иметь такое же право голоса, как и остальные?

— Естественно, — доброжелательно ответил Чемберлен. Липкое, как кровь, волнение пачкало бедра и живот Ивиш, оно проскользнуло ей в кровь, меня же не насилуют, она открылась, позволила причинить себе острую боль, но в то время как ледяная и огненная дрожь поднималась до самой ее груди, голова ее оставалась холодной, она спасла голову, и она кричала ему там, в голове: «Я тебя ненавижу!»

«6. Окончательное установление границ будет сделано международной комиссией. Эта комиссия будет также иметь компетенцию рекомендовать четырем державам — Германии, Соединенному Королевству, Франции и Италии — в некоторых исключительных случаях изменения в ограниченных пределах строго этнографических определений зон, передаваемых без плебисцита».

— Должны ли мы, — спросил Масарик, — рассматривать эту статью в качестве оговорки, обеспечивающей защиту наших жизненных интересов?