Евгений Лапутин - Студия сна, или Стихи по-японски

Петляние закончилось, и д’Анджелло остановил машину. Выйдя сам, он жестом пригласил за собой и Леониду Леонидовну, которая выгружаясь, забросала его вопросами: все эти зачем, что и почему. Ни слова ни говоря, на пыльном боку машины яростным почерком он написала: «Вы должны потихоньку входить в образ. Какого черта вы продолжаете разговаривать!»

– Но я не знаю, как надо говорить пальцами, – написала в ответ миссис д’Анджелло, смекнувшая, что своими разговорами она не на шутку сердит Пикуса.

– Просто быстро шевелите ими, а там мы что-нибудь придумаем, – размашисто ответили ей.

Конечно, хотелось бы приобрести особый учебник – азбуку для глухонемых. Хотя подобная книженция наверняка имелась в природе, но в местных магазинчиках среди садового инвентаря, сарделек и кока-колы имелись книги совсем другие, все больше, ну конечно же, про любовь, потом – про убийства и, видно, для интеллектуалов – про нашествия марсиан. Были и газеты с журналами; особым спросом из них пользовались те, что содержали советы по уходу за сельскохозяйственными угодьями, скотом и пчелами. Из новостей кроме результатов бейсбольных матчей были популярны (строго повторяя темы бестселлеров) любовные, криминальные и космические темы, то есть именно те, которые никак не касались д’Анджелло & С° и на которые он никак не мог повлиять. И не было того, чего он одновременно так боялся и чем он мог бы впоследствии гордиться, а именно его собственной большой фотографии с яркими буквами «WANTED» [20]над (под) ней.

А так все тихо, по-скромному: ржавенький «кадиллак» останавливался у одного магазинчика, у другого; семья, состоящая из молодцеватого, чуть нервного господина, его глухонемой, изредка помыкивающей жены и пары замечательных улыбчивых дочек, ходила вдоль прилавков, чуть притормаживая у кассы, где на проволочном стеллаже пестрели корешки книг, а потом, не вызывая никаких подозрений, покупала снова кока-колу, снова чипсы и каменное от переохлаждения мороженое.

Девочки уже успели наесться и напиться всем перечисленным (что вызвало пару дополнительных остановок у придорожных туалетов), д’Анджелло уже окончательно утвердился в своем предположении, что учебник для глухонемых может быть приобретен в каком-нибудь специализированным магазине, Леонида Леонидовна окончательно замолчала, но скорее от обиды, чем от строгого наказа. Дорога не радовала их разнообразием, лишь над реками ненадолго превращаясь в мосты. Непонятно, было ли сосредоточенно, скучно или устало.

Радуясь своей привычке подтверждать наличие девочек их отражениями в зеркальце заднего вида, д’Анджелло на мгновение вдруг испугался, в очередной раз не найдя их там, и пришлось поворачивать голову, чтобы увидеть, что Роза и Лилия спят, низко склонившись друг к другу. Судя по их безмятежным лицам, спали они уже не первую милю, и д’Анджелло почувствовал себя соавтором этой безмятежности. Чтобы Леонида Леонидовна не приняла на свой счет последовавшую непроизвольную улыбку, он снова превратил губы в строгую горизонталь, скривившуюся от недовольных изгибов, когда Леонида Леонидовна, невзирая на запрет, вдруг заговорила.

В ее словах д’Анджелло, поначалу скептически настроенный, неожиданно уловил здравый смысл.

– Я не буду вдаваться в подробности, потому что нас теперь связывает что-то большое и серьезное, – сказала она, – но очевидно, что там, в Нью-Йорке, вы что-то там накуролесили, отчего вынуждены теперь спасаться бегством. Это ваша тайна, и, если вы не говорите мне про нее, значит, у вас для этого есть веские основания. Но я теперь несу ответственность за всех нас, иначе никогда не пошла бы на ту близость, которая была у нас сегодняшней ночью. Лишь поэтому я позволю себе устный совет, который не может быть выражен ни письменно, ни с помощью пальцев, хотя именно к этим дурацким забавам вы меня принуждаете. Дело в том, мой дорогой синьор д’Анджелло, что замена имен и машины может оказаться совсем недостаточным для надежного избавления от погони. Или вы думаете, что новые имена – это новая жизнь? В любом случае ищут немолодого господина с двумя молодыми девочками. Ну-ка, внимательно поглядите вокруг – много ли, кроме вас, тут подходящих под эти требования кандидатур?

Пикус испугался; не хотите ли вы сказать, не хотите ли вы сказать… нет, не сказал вслух, лишь подумал пока. Потом собрался, сосредоточился.

– Не хотите ли вы сказать, что от одной из девочек надлежит немедленно избавиться? – с хрипотцой, что сделала шершавой поверхность каждого слова, спросил он.