Дэвид Стерри - Цыпочка

То же время. Тот же канал. Только на следующей неделе. Джорджия, на этот раз в красновато-коричневой домашней одежде и черных туфлях, снова курила.

Она не поздоровалась. Посматривая на меня, она избегала встречаться со мной взглядом, будто я — горгона Медуза мужского пола, монстр, которому нельзя глянуть в глаза без того, чтобы не превратиться в какую-нибудь дрянь вроде соляного столба или камня.

Я почти отключился от воплей Джорджии и погрузился в воспоминания о том, как проснулся в постели Кристи после чудесной ночи, проведенной вместе. Утром в комнате все смотрелось по-иному: салфеточки — неожиданно глупо и по-деревенски, фотографии на стенках — как причуды наивной школьницы в худшем варианте. При свете дня комната Кристи выглядела как будуар избалованной принцессы. Я мог держать пари, что она никогда в жизни не жарила цыплят. И уж конечно никогда не надевала прозрачную униформу и не скребла чистую посуду. Внезапно и сама Кристи перестала казаться мне такой уж горячей, такой уж классной и симпатичной. Ее нос выглядел немного приплюснутым, губы слишком тонкими, задница толстой, а титьки — слишком маленькими. И даже волосы, перекинутые вперед и закрывающие ее левую грудь, начали меня раздражать.

Я хотел, черт побери, свалить побыстрее из этого места, будто все оказалось гадким фокусом. Когда Кристи предложила мне приготовить завтрак, я, махом натянув свою футболку, начал мямлить что-то о том, что не могу задерживаться, потому что опаздываю на интервью по работе. И какую-то фигню о том, что мне надо работать ночью, но я ей позвоню, когда закончу, может, мы зависнем где-нибудь.

Не было у меня никакого интервью. И мне не надо было работать вечером. Я собирался завалиться на вечеринку к Санни в 3-Д, куда я точно не пригласил бы Кристи.

Она мгновенно заметила перемену во мне и замкнулась. Молча выскользнув из-под одеяла, моя подружка начала одеваться, собираясь идти на кухню готовить завтрак. Она нагибалась за вещами, а я засмотрелся на ее худенькую спину и вспомнил прошедшую ночь. Нет, Кристи все-таки была горячей штучкой. Кроме того, у нее такие нежные руки… И она такая искренняя…

А я что о себе возомнил? Черт, да кто я такой вообще? Проститутка. У меня все нутро перевернулось. Внезапно вспыхнуло желание. Я хотел ее как никогда.

— Послушай, мы прекрасно провели время этой ночью, — сказал я, прижавшись к ее спине и нежно поглаживая теплую кожу.

Я целовал ее в шею, мой мозг отключился, а тело стало действовать, как ему полагается.

— Знаешь, я тут подумал, что на завтрак я хотел бы тебя, — продолжал я, постепенно превращаясь в героя-любовника и не замечая этого.

Мои губы сами произносили стандартные фразы.

Я упал на кровать и потянул Кристи за собой. Она засмеялась. Мы вернулись к тому приятному занятию, которому посвятили часть ночи.

Я поцеловал ее в губы, которые оказались не такими уж и тонкими и положил руку ей на аккуратный задик. Кристи на завтрак была замечательной. Потом я сделал вид, что звоню, чтобы перенести интервью. Мы еще немного покувыркались в кровати, и я гордо повел Кристи завтракать на свои секс-бабки. Это было как-то официально. Теперь мы были парой…

Так что же я теперь делаю тут с Джорджией?

— Извини, что ты сказала? — переспросил я.

— Я сказала, что хотела бы поработать… над той вещью, о которой мы говорили на прошлой неделе, — смущенный голос маленькой девочки вернул меня в комнату голливудского отеля.

Джорджия прикурила еще одну сигарету. Я как-то скептически относился к возможности того, что она когда-нибудь испытает оргазм. Черт, она даже не может выдавить из себя это слово. Но я, конечно, готов был попытаться. За сто баксов.

— Да, конечно, — хитро улыбнулся я: мол, если кто-то и может ей подсобить, так только я.

Джорджия между тем внимательно рассматривала мои ноги, живот и задницу. В ее глазах не было даже искры желания, но ей явно нравилось изучать меня, будто какое-то экзотическое животное в клетке зоопарка.

Не откажусь ли я раздеться?

— Почему бы тебе не лечь на кровать? — предложил я и выключил свет.

Она легла в постель на спину, а я положил голову между ее ног. На этот раз я мог дышать, что очень помогало не слишком задумываться о том, что делаешь. Я взял ее руку, направил палец на клитор и нежно поводил им, стараясь возбудить женщину. Но когда я отнял руку, все осталось без изменений.

О, черт, это место было слишком сухим, чтобы пытаться взрастить там цветы любви. Понадобится много солнца, ведра воды и тонны навоза, чтобы там пророс хоть самый хилый цветочек. Сто долларов в моем кармане, наверное, потешались надо мной.