Алекс Меньшиков - Двадцать один

— Налей еще. Двойной.

— Минуточку… Здорово ему. Целый зал, куча друзей.

— Да нет, не очень. Иначе бы он не сидел внизу в баре в одиночестве.

— Так это ты… — Девушка непонимающе посмотрела на меня.

— Да, там мои друзья празднуют мой день рождения. Без меня.

— Ну почему? Почему ты не с ними?

— А зачем? Я сижу здесь с тобой уже сколько времени, а им даже неинтересно, где я. Им просто наплевать на меня.

От этого вывода из глаз потекли слезы. Виски подействовал.

— Понимаешь, мне сегодня двадцать один год. Двадцать один. А я один. Один, понимаешь? Я растерял к сегодняшнему дню все, что у меня было. Я потерял лучшую подругу, только из-за того, что она хочет большего. А другие девушки, как назло, этого большего не хотят. Я им всем безразличен. — Я сглотнул слезы и продолжил. — Более того, меня многие не любят. Надо мной издеваются — только потому, что я лучше их. Мне завидуют, но я не популярен. Ты не поверишь, но у меня нет девушки. Просто нет и все… Но, черт возьми, почему я должен чувствовать себя неполноценным из-за этого? Почему я чувствую себя таким? Почему я вообще должен под них подстраиваться? Какое право они имеют судить меня? Я не хочу встречаться с кем попало просто потому, что так делают все. Слабость это и неуверенность в себе — жаться друг к другу, в тайной надежде встретить когда-нибудь вариант получше. Меня тошнит целовать всех девушек подряд и потом вытирать губы носовым платком. Но это повышает мой статус. И мою самооценку, к сожалению. А еще… меня девушки динамят, даже когда я приглашаю их пить кофе. Просто кофе, понимаешь? А я, дурак, думал, что умею обращаться с ними. Секс-символом себя считал! Самому смешно даже! А та единственная девушка, к которой я чувствую что-то, даже sms не прислала. Представляешь? Наконец, я потерял единственную работу, которая мне нравилась. Мне сегодня двадцать один — и я совсем один.

— Ну почему же? Там наверху твои друзья. Они любят тебя. Они же пришли.

— Они пришли, чтобы выпить. И не более того.

Да пошли они все! Я не хочу возвращаться к ним.

В голову пришло единственное верное решение.

— Спасибо тебе, Насть, за компанию.

— Ты куда?

Я развернулся и быстрым шагом пошел к выходу. На улице была кромешная тьма. Меня шатало, я почувствовал, что сильно пьян. Аккуратно подошел к проезжей части и выставил руку. Первая встречная машина остановилась.

— Куда едем?

— Домой.

— А это куда?

Я плюхнулся на заднее сиденье. Заплетающимся языком объяснил куда.

За окном автомобиля быстро проплывали смазанные огни. В салоне громко звучала музыка.

Телефон наконец завибрировал в кармане. Наташа. Не прошло и часа! Сбросить.

Опять звонок. Поставить на беззвучный режим.

Телефон лежит сбоку на сидении. Экран ежесекундно мигает. Как маленький огонек светит. Сливается с огнями за окном, убаюкивает.

Вот я и дома. Водитель помогает выйти и доводит до квартиры.

Картина, рывком сдернутая со стены, с глухим треском ударяется об пол.

La-la-la-la, lalalalalala.

— Алло, Мирослав?

— А… Здравствуйте, Сергей Анатольевич.

— Мирослав, почему ты вчера не отвечал на звонки? Я хотел тебя поздравить.

— Так получилось…

— Что с голосом? Чувствую, ты переотмечал. В общем, давай вставай, хватит валяться. Нам надо встретиться и поговорить.

— Сергей Анатольевич, может, не сейчас? Я не совсем в состоянии…

— И слышать ничего не хочу! Давай приходи в себя. И через полтора часа — как штык — чтоб был около редакции, в баре. Знаешь где? Отличное место!

На этих словах Соболев повесил трубку.

Я привстал на кровати и начал тереть глаза руками. Контуры комнаты начинали вырисовываться. Голова болела не сильно, но была тяжелой. Что же вчера было? Я взглядом отметил разбросанные по полу вещи. Рубашка с галстуком была до сих пор на мне, брюки валялись сбоку. Я повернул голову и посмотрел на другой конец комнаты. Картина лежала на полу, но рамка, на удивление, выглядела целой.

На экране телефона — 26 неотвеченных вызовов. От Маши — ни одного. Я бросил телефон на подушку. Уже не было сил переживать. Не было желания даже думать, размышлять, делать выводы. Меня уже не беспокоили мои проблемы в коллективе, неудачи с девушками. Мне стала безразлична даже Маша.