Алекс Меньшиков - Двадцать один

Я отвел взгляд на людей вокруг нас. В таком слепленном состоянии танцевали все, некоторые парочки целовались. Наташа проследила направление моего взгляда и прошептала мне на ухо:

— Они такие счастливые!

— Ага! — рассеяно ответил я.

Наташа приблизила свое лицо к моему.

В арке возле бара мелькнул знакомый плащ фиолетового цвета.

Неужели Маша?!

Кровь ударила в голову, по телу пробежал озноб. Я присмотрелся: тот самый плащ, те же темные волосы.

Наташины губы коснулись моих внезапно и обескураживающе. Я инстинктивно отстранился. Она — тоже.

— Прости, я не хотела… — тихо произнесла она.

— Нет проблем, — невпопад ответил я.

Я отодвинул руками Наташу от себя, приготовившись догнать девушку в фиолетовом.

На лестнице никого не было.

Я выбежал на улицу. Девушка исчезла. Зато доброжелательные ребята на другой стороне улицы были тут как тут. Они, цедя пиво на морозе, едким взглядом сверлили мою черную водолазку.

Я вернулся в клуб. Быстрым шагом обошел оба танцпола. Наташи нигде не было. Ну и ладно! Я забрал пальто и зашагал к выходу.

На улице я поймал машину.

В салоне было душно. Печка дула теплым воздухом прямо в лицо. Я развернулся к водиле. Им оказался молодой парень с восточной внешностью.

— Тебя как зовут?

— Рашид.

Пауза.

— По ночам работаешь в основном?

— Да, клубы, возить домой с утра.

— А сам откуда?

— Душанбе.

— А почему решил приехать в Петербург?

— Работа нет в Душанбе. А здесь платить хорошо.

— Понятно.

Я замолчал. Темы закончились. Я отвернулся и стал смотреть в окно. Город блестел. В такую погоду — холодную, мерзкую — Петербург производит наиболее сильное впечатление. Он становится невесомым, будто несуществующим фантомом, и кажется, что стоит коснуться его — и почувствуешь, что серый холодный камень — всего лишь иллюзия, и на самом деле ты трогаешь пустоту.

Водила прибавил громкость музыки.

Мне стало грустно. Музыка вгоняла в переживания.

Наташа. Вот и дружбе конец. Хотя, она еще долго продержалась.

Маша. Я что, схожу с ума? Почему она мне мерещится везде? Нет, все, хватит! История с Машей закончена. Причем закончена мною. Сегодня, в эту минуту.

А завтра еще — свидание с Лерой. Может, после него станет все проще?

Я достал ноутбук. Величайшее изобретение все-таки — беспроводной интернет!

Запись в блоге:

miroslav:

Свет. Яркий свет. Музыка. Мир блестит, переворачивается, играет красками. Заполняет холодную пустоту. Холодную пустоту в душе.

Чувства обострены. Голова кружится от алкоголя. Очень хочется любви.

Алые губы касаются твоей щеки, твоя модная пряжка обеспечит тебе особое положение на этом вечере. Ты значим. Ты в тусовке.

Вот в другом конце танцпола мелькнул знакомый силуэт. Будто фантом, невесомый, несуществующий. Ему здесь, видимо, не место. Как и всему настоящему, живому.

Такси, утро, универ. «Ночь удалась», — скажешь ты друзьям, показно улыбаясь.

Наутро я чувствовал себя совершенно разбитым. Проснувшись в половине первого, я лениво встал с кровати и подошел к окну. На улице было серо, на градуснике — плюсовая температура. Наступила оттепель. Небо затянуто тучами.

Я в бессилии сел на кровать. Потом лег.

Сознание отказывалась слушаться, мысли разбегались, и на душе было неприятно. Я заметил, что с утра все ощущается гораздо сильнее — ты, как будто, более уязвим для негативных мыслей и чувств.

Я усилием воли заставил себя встать и пойти в душ. Свидание с Лерой — в пять. Времени не так уж и много, чтобы прийти в себя — физически и морально. Нужно и выглядеть отлично, и казаться веселым и обаятельным.

Собираться закончил в три. Последний раз взглянул в зеркало. Вроде бы ничего. Хотя все равно слегка опухший. Либо спать надо было меньше, либо не пить вчера. Что уж теперь поделаешь! Пора выезжать.

Приехал в кинотеатр за полтора часа до сеанса. Осмотрелся, купил билеты. Все равно до начала уйма времени. Чем бы заняться? Может, посидеть в баре?

Я стоял около стеклянной витрины и выбирал себе кусок торта.

— Девушка! Будьте добры, карамельный торт и капучино. Капучино тоже карамельный, пожалуйста.

В кармане завибрировал телефон. Читаю.