Элиа Казан - Сделка

— Дело не в словах, как ни называй зло, но я хочу, чтобы и ты знал, что, если хочешь, — скажи мне, в чем я должен тебе…

— Ты хочешь замять и со мной?

— Да. Скажи, если знаешь, что мне сделать, чтобы между нами не осталось…

— У тебя много времени? — перебил меня Чет.

— Где-то неделя или две. Потом я покину город и эту часть мира.

— Не так уж и много, а-а?

— У меня еще нет билетов.

— Рад, рад слышать.

Опять он издевался надо мной, но я верил, что, прими я на себя определенное бремя унижений, придет время, когда искреннее чувство раскаяния будет воспринято как надо.

— Итак, — сказал Чет, — первое, что ты должен сделать…

Чарльз продолжал самым странным образом разглядывать меня.

— В чем дело, Чарльз? — спросил я.

— Не обращай внимания, — сказал Чет. — Сначала разберемся со мной. Я тебя правильно понял?

— Да. Я хочу сделать для тебя, что смогу.

— Тогда слушай. Ты отправишься к людям из журнала и попросишь у них то же самое количество страниц. Затем ты напишешь статью, в которой покаешься перед всеми читателями за то, что написал заведомо предвзято обо мне, что ты написал в пику мне, потому что я спал с твоей девчонкой или собирался спать, что ты фактически солгал и полностью исказил меня как личность. Короче говоря, признаешься, что ты продажный, коррумпированный писака!

Гвен сказала:

— Осторожнее на поворотах, Чет!

— Он сам хотел знать, что ему предстоит.

Затем он повернулся ко мне, встал со стула и, возвышаясь надо мной, продолжил:

— Ты топаешь в журнал, откладывая все разборы с ней на потом, и говоришь, что предоставление тебе площади для статьи — вопрос жизни и смерти. Я прикрою. Затем приходишь ко мне, и мы пишем статью вместе, и ты сообщаешь миру, или, по крайней мере, той части мира, которая читала эту грязную… Эй! Что такое? Не нравится?

Он стоял передо мной.

— М-м… — промямлил я. — М-м…

— Встань, когда говоришь со мной! — сказал Чет.

— Чет, осторожней на поворотах! — предупредила Гвен еще раз.

— Все в порядке, — сказал я Гвен. — Я встану. Если он хочет наказать меня — пусть. Я виноват и знаю долю своей вины.

— И какова же она? — съехидничал Чет.

— Я не хочу уходить отсюда до тех пор, пока ты не перестанешь ненавидеть меня.

— Ты ведь прекрасно знаешь, что журнал не даст тебе ни строчки.

— Тебе лучше идти, Эдди, — сказала Гвен.

— Не хочу, — ответил я.

— Зачем ты продолжаешь врать мне? — спросил Чет.

— Я говорю правду.

— Тогда почему делаешь вид, что собираешься идти в журнал?

— Я не делаю вид…

— Зачем ты пришел сюда? На этот вопрос ты можешь ответить правдиво?

— Я уже сказал зачем!

Чет развернулся, ушел в холл, оттуда — в ванную.

Я взглянул на Гвен.

— Не обращай внимания, — сказала она. — Он пытается лишь унизить тебя.

— Не его, — донесся голос Чета из ванной, — а тебя.

— А что случилось? — спросил я. — Что?

Чарльз молчал, продолжая глядеть на меня.

— Почему ты так смотришь на меня, Чарльз? Я не хочу обидеть тебя. Я ни от кого ничего не хочу.

— Тогда почему ты здесь? — спросил Чет из ванной.

— Я уже сказал.

— Забудь, Эдди, — сказала Гвен.

— О, да! Сейчас неподходящее время, Эдди, как-нибудь потом! — Чет не выходил из ванной, ковырялся в аптечке.

— Чарльз! — спросил я. — Почему ты так глядишь?

— Я говорил вам, — медленно, тяжело произнес Чарльз, будто выдавливая из себя слова, — что если еще раз вы увидите Гвен, то я убью вас.

— Он знает, что это шутка, — прокомментировал Чет.

— Я помню, Чарльз, — сказал я, — поэтому я и пришел сюда. Сказать Гвен, что мы расстаемся, не потому, что ты пригрозил, а потому…

— Вы мне не поверили? — спросил Чарльз.

— Нет, почему же! Такими словами не бросаются.

— И все же вы здесь. Не верите моим словам?

— Он имел в виду, — сказал Чет, заходя в комнату, — буквально следующее: он убьет тебя. Но не так, как вы, интеллектуалы, убиваете людей печатной ложью, а натурально, девятью граммами свинца. Или в твое сердце ягненка, или в твои мозги цыпленка. Он хочет удостовериться в том, что ты веришь ему именно в этом.

— Ты спрашиваешь меня, — сказал я, — верю ли я буквально?

— Я что-то перепутал, Гвен? — спросил Чет.

Гвен внимательно посмотрела на него. Чет положил на кофейный столик то, за чем он ходил в ванную, — круглую пластмассовую коробочку величиной со школьный пенал.

— Я ее не открывал, — сказал он. — Хотел открыть ее перед всеми вами.

— Пошел вон отсюда, Чет! — взъярилась Гвен. — Пошел вон!