Нина Воронель - Ведьма и парашютист

- Хотела бы я знать, над чем ты смеешься, Клаус? - сердито спросила Доротея - Что ты нашел смешного в моих словах?

По-моему, она страшно разозлилась, а я удивился, чего она ко мне привязалась, - я в это время представлял себе мамку и булочника Петера без одежды и даже не заметил, что Доротея что-то сказала.

- Оставьте его, - вступилась за меня фрау Инге, он вас даже не слышал, он думал о своем, правда, Клаус?

Я всегда удивляюсь, как она до всего догадывается?

И тут я вспомнил, что обещал пересказать Ури весь их разговор, а сам почти все прослушал. Я решил: пусть будет не сначала, но все, что они скажут теперь, я постараюсь запомнить. Я взял с тарелки третий бутерброд - он был с сыром, а я сыр не очень люблю - и стал медленно его жевать, делая вид, что я вовсе не слушаю. Я и на самом деле не слушал, а только запоминал, - это гораздо легче. Когда я запомнил столько, что голова у меня начала лопаться, я быстро проглотил последний кусок сыра, сказал "Спасибо", встал из-за стола и направился к выходу.

- Слава Богу, наконец можно будет поговорить спокойно. - сказала Доротея, когда я выходил.

Я надел сапоги, подошел к Ури и стал смотреть, как он укладывает камни. Руки его так и летали: сперва он наливал толстый слой цемента, потом клал на него ровный ряд камней, тесно прижимая один к другому, потом заливал в щели еще цемента и разравнивал его мастерком. Он почувствовал, что я стою за его спиной, и обернулся:

- А, Клаус! Ну как, поел? Можешь рассказать, что ты там услышал?

Я глубоко вдохнул воздух и сказал, что могу, только быстрей, пока я не забыл. Мне очень хотелось, чтобы Ури был мной доволен: до сих пор все, кому ни лень, меня ругали, и только он заметил, что я могу запомнить и повторить какой угодно разговор. Он даже говорит, что такой памяти, как у меня, он не встречал у самых умных людей. Иногда он читает мне страницу из какой-нибудь ученой книги и я ему эту страницу повторяю, хоть часто ни слова не понимаю, а он следит по книге, правильно я повторяю или нет. Почти всегда я повторяю все слово в слово и тогда Ури восхищается, хлопает меня по плечу и говорит, что я - настоящий органический магнитофон! Мне очень нравится, когда он так говорит - ведь до сих пор никто никогда мной не восхищался.

Ури положил мастерок, скомандовал "Начинай!" и я начал:

- Нельзя допустить, чтобы такой клеветнический выпад остался безнаказным!

- Я совершенно не понимаю, о чем идет речь.

- Зачем вы так говорите, Инге? Вы прекрасно знаете, о чем я говорю!

- Понятия не имею!

- Мы понимаем, что вам неприятно и уважаем ваши чувства, но ...

- Бред какой-то! Какие чувства?

- Этот гнусный спектакль!

- Мы, к сожалению, опоздали и не видели начала,...

- ...но нам рассказали, как эти люди издевались над вами и над вашим больным отцом.

- Мы опоздали, а то бы мы ни за что не допустили такого издевательства...

- Да с чего вы взяли, что речь шла о нас с отцом? Ведь имен никто не называл!

- Ну и что? Аналогия была такая прозрачная, что и без имен все поняли намек.

- Да не было никакого намека! Вы что, хотите, чтобы я самолично узнала себя в героине деревенского балагана?

- Вы просто выворачиваете все наизнанку!

- Это вы выворачиваете, а не я! И вообще, что вам за дело до наших деревенских дрязг?

- Мы такие же жители этой деревни, как и вы!

- Доротея даже член местного совета!

- Такие же, да не совсем! Моя семья владеет этим замком с шестнадцатого века.

После этих слов я замолчал. На лбу у меня выступил пот и стал заливать глаза.

- Ты все это прямо так сходу запомнил? Ты гений, Клаус! - восхитился мной Ури. - Давай дальше.

Но я не мог дальше, я сел на камень и сказал "Все!".

- Все? - огорчился Ури. - Жалко, прервалось на самом интересном месте.

Я тоже огорчился, что я больше не смог запомнить, а Ури попросил:

А ну-ка повтори мне эту фразу про прозрачную аналогию.

Но я уже ничего не мог повторить: как только я из себя все это выпустил, оно тут же куда-то исчезло и я ни слова не мог вспомнить. Я испугался, что Ури больше не будет считать меня гением, а станет, как все, думать, что у меня голова как дырявая корзина, но он похлопал меня по плечу и сказал, все в порядке. Тут дверь из кухни открылась и все трое вышли на крыльцо, фрау Инге и обе дамы. Я не успел спросить Ури, что такое "дамы", но наверно это что-то плохое, такие они были противные. Фрау Инге помахала Ури с крыльца:

- Пошли с нами, Ури! Мы идем осматривать замок.

Я сказал тихо-тихо:

- А можно я тоже пойду?

А Ури крикнул громко: