Анатолий Иванов - Повитель

Вечером Анисья молча стирала пропахшую болотной гнилью одежду мужа и сына.

В течение недели никто — ни Петр, ни Анисья — даже словом не обмолвились о происшедшем. Жили так, будто и не случилось ничего, будто не был он, Григорий, на волосок от смерти.

На восьмой или девятый день Григорий не выдержал:

— Эх, вы!.. Утони я — обрадовались бы…

— Господи, что говоришь-то ты, — промолвила Анисья, покачав головой.

А Петр промолчал. Григорий медленно подошел к нему, наклонился и заглянул в глаза.

— Так какого черта лез тогда ко мне по болоту?! — Григорий сильно встряхнул Петра за плечи. — Ведь захлебнулся бы сам в трясине!

— А ты что, не полез, если бы тонул… кто-нибудь? — спросил, в свою очередь, Петр. В глазах его было только удивление.

Григорий отмахнулся, неслышно отошел прочь, медленно и изумленно повторяя несколько раз: «Кто-нибудь… Ага, кто-нибудь…»

И с новой силой ощутил: нет у него сына.

А следующей весной, когда Петр сдал экзамены за девятый класс, отец, покалывая его глазами, спросил:

— Кончил учебу?

— Раз приехал домой, значит, кончил.

Григорий подергал себя за ус, точно пробуя, крепко ли он держится.

— Вот что, Петро… Ты уже мужик вроде, а?

Петр промолчал. Отец усмехнулся и продолжал:

— Я думаю — хватит тебе на батькиной шее сидеть. Работать надо. Как ты думаешь?

— Думаю десятилетку кончить.

— Ну, ученьем сыт не будешь… Курсы трактористов нынче зимой в МТС открываются. Понял?

Петр не только понял, он давно знал, что спорить с отцом бесполезно, и несмело подал голос:

— Лучше уж на шофера тогда… — Хотел добавить: «Как Витька Туманов», — но побоялся.

— Дурак. На тракторе больше заработаешь, — бросил Григорий. Он посидел немного, хлопнул ладонью по столу, застланному клеенкой, и проговорил: — Решено.

Петр поднял было на него глаза, но отец не дал ему возможности возразить.

— Ну, ну, что? Договоренность уже есть с директором МТС, место для тебя оставлено. Лето погуляй — и хватит. Нечего тебе баклуши бить. Ступай.

Вечером того же дня Петр рассказал Витьке о решении отца.

— Ну а ты что? — поинтересовался Туманов.

— Что же мне делать? Поеду, — вздохнул Петр.

Витька внимательно посмотрел на него. Петр поднял голову:

— Ты чего?

— Какой-то ты… пришибленный, — сказал Витька.

— Как это?

— Да так… — И пояснил: — Вялый какой-то, будто сроду не высыпался. Я давно советовал тебе — вступай в комсомол. Мы разбудили бы тебя, встряхнули.

— Э-э, не до комсомола мне… Отец и так… А тут бы…

— Ну, как знаешь, — холодно ответил Виктор. — Что ж, может, работа на пользу пойдет тебе. Людей увидишь и… окрепнешь, в общем!

Осенью Витька уехал учиться в десятый класс. Петр с завистью проводил его. До самых снегов не знал, куда деть себя с тоски. Теперь он с нетерпением ждал курсов трактористов. Но их открытие задерживалось.

— Чего ходишь, как сонный, из угла в угол? — спросил как-то отец.

— Тут не уснешь, сдохнешь с тоски. Где они, твои курсы? Пойду хоть сено возить на ферму.

— Сиди, без тебя навозят, — грубо отрезал отец.

Только перед самой весной Петр наконец уехал на курсы.

Однажды, придя к кузнице, где ремонтировали к весне бороны, брички и всякий инвентарь, Бородин увидел там Ракитина.

— Что, нажаловался в райком? — спросил он, присаживаясь на снятый с колес и опрокинутый ящик брички-бестарки. — Чего вообще лезешь куда не надо? Что тебе вот на кузне понадобилось?

— Проверяю, как ремонтируют брички, бороны к весне, — спокойно ответил Ракитин. — По правилу — тебе бы проверять-то надо как председателю. А ты… — И, видя, что Бородин собирается что-то сказать, чуть повысил голос: — Ну, вот что! Если опять сейчас за старое примешься — Ракитин, мол, на мое место метит, — то зря. Не поможет уже! Понятно?

В голосе Тихона прозвучали металлические нотки. Бородин удивленно и неожиданно для самого себя спросил:

— Гм… Это почему?

— И вообще, — продолжал Ракитин, оставив его вопрос без ответа, — давай-ка поворачивай в другую сторону, занимайся как следует делами, раз ты председатель пока…

— Вот как! Пока?! — тихо и насмешливо произнес Бородин.

— Вот именно, пока, — повторил Ракитин. — Мы своевольничать тебе в колхозе не дадим теперь. Запомни.

— Кто это — мы? — воскликнул Бородин, вскакивая. — Не много ли берешь на себя?

Но Ракитин, не обращая больше внимания на Бородина, пошел прочь. Вместо Тихона Бородину ответил кузнец Степан Алабугин: