Эльмира Нетесова - Эльмира Нетесова Мгновенья вечности

— А ты свою рогатку выкинул? Ну, с какой в школу ходил? — спросил мальчишка.

— Сломал я ее в тот день. Как и обещал,— вспомнил Илья Иванович.

— А у меня рогатку Анискин отнял. И сказал, что тебе отдаст. Я ему не поверил. Зачем тебе рогатка? Тебя и без ней все боятся.

— Это кто ж такое наврал?

— Я сам видел! Пацаны возле магазина курили и пили пиво. А тут ты! Они как увидели, пиво в карманы попрятали, а сигареты побросали и затоптали ногами.

— При чем тут я?

— Они говорили, что ты им облом устроишь, если увидишь. И не захотели связываться. Там пьяная девка с ними была, она за угол спряталась, чтоб ты ее не увидел.

— Значит, не пьяная, если сообразила и сумела спрятаться.

— Дед! А ты мне сделаешь такой свисток как у папки?

— Зачем тебе он нужен? Это не игрушка. Служебная вещь, необходимая принадлежность. В свое время без него не заступали на дежурство. Он вроде оружия. Им надо умело пользоваться, только в особых случаях применять. Без повода нельзя. У него даже голос особый, не такой как у других. Такие свистки у всех работников милиции и у сторожей. На случай опасности выдан каждому. Тебе этот свисток не нужен. Им играть нельзя.

— А я и не буду им играть. Мне он тоже для дела. Как только вздумаю схулиганить, сам себя свистком остановлю. Потихоньку, чтоб другие не слышали.

— А вдруг забудешься или потеряешь его?

— Не-е, я его на шнурке повешу на шею!

— Ну, а вдруг Сазонов увидит? Он ругаться будет!

— Я с его Сашкой дружусь. Мы даже пистолетом дядь Феди игрались, когда он спал.

— Господи! Только этого не хватало! — покрылось потом лицо человека.

— А чево ты? Он же незаряженный! Им только пугать можно,— успокоил Степка деда и рассказал, что слышал от старших пацанов:

— Они говорили, когда прошлым летом на речке купались, ну, ходили все вместе. Там Леха увидел большую круглую болванку. Она из берега торчала. Мальчишки сказали про нее Сазонову. Тот глянул, сразу военных позвал. А получилась с той болванки мина против танка. Она давно там лежала. На ей и человек взорваться мог. Но не дождалась. Ее военные застрелили. Во, она шандарахнула! Много деревьев свалила и берег развалила. Говорили, что ни одна она там была, а много. Теперь туда купаться не пустят. Военные до осени весь берег изрыли. Всю землю вскопали. И пацанов оттуда гоняли, не велели даже пробегать мимо.

— Правду сказали, Степка! Те мины еще с войны остались. Случалось, гибли на них люди. В лесах и на дорогах, на полях и даже в огородах находили, в реках и на берегах. Война давно закончилась, а кровь до сих пор льется. Вон и в прошлом году пошел Петр Игнатьевич навестить могилы своих ребят, он командиром партизанского отряда был. Большие деньги предлагали немцы за его голову. Да не обломилось, не водилось в наших местах предателей. И тогда они заминировали все тропинки, ведущие из леса. Сколько лет ходил на могилы командир. Каждый День Победы, а в прошлом году не вернулся. Остался со своими навсегда,— вытер человек взмокший лоб и продолжил хрипло:

— Парад проходил в поселке. Да вдруг услышали грохот со стороны леса. Нам сразу ни по себе стало, ни до веселья. Побежали в чащу. А человека в куски разнесло. Нашла его немецкая противопехотная мина. Не приметил, наступил на нее. Лес там густой, вот и погиб человек. Давно уж другие люди выросли у нас и у немцев. А мертвые их предки все еще воюют. Даже с теми, кто сумел простить. Трудно с этим свыкнуться, Степка! Человек не должен умирать по воле других, да еще через много лет. Но уж так повелось, что нет на земле существа более свирепого и злого чем человек. Ведь немцы начиняли взрывчаткой даже трупы, понимая, что их будут хоронить, а значит, снова станут гибнуть люди. Даже детские игрушки минировали, как после такого можно считать себя человеком? — сокрушался Илья Иванович и добавил:

— Не рискуй, не ходи в лес. Там еще жива опасность, и караулит смерть доверчивых и беспечных. Она свое не прозевает.

— А как же большие мальчишки? Они летом часто уходят в лес и живут там подолгу. От своих убегают на лето.

— Почему?

— Дома колотят, ругают, выгоняют. Вадимку Скорикова отец так отколбасил, он в больницу попал. А его папка все время в пивбаре тусуется с алкашами и ничего. Зато Вадик чуть ни умер. Ему без мин каждый день дома войну устраивают. Знаешь, как ждет, когда его в армию возьмут служить. Говорит, что оттудова уже не вернется в поселок никогда. А Глеб Пронин тоже от своей мамки воет. Она когда пьяная становится, ссытся под себя, как маленькая, и на дороге спит. Прямо на снегу.