Эльмира Нетесова - Эльмира Нетесова Мгновенья вечности

— Молодец Яшка! Сумел за себя постоять! — похвалила мать сына, улыбаясь.

— Чему радуешься? Я тебе о чем сказал, что с дешевками путается наш болван. На весь поселок опозорился как последний козел. Какая путная девка пойдет теперь за него? Приведет в дом какую-нибудь шалаву вроде Вальки Торшиной, во, где порадуемся!

— Не пугай! Наш малец любую обломает и уломает. Теперь к выбору жены серьезным станет, дитя в доме появилось.

— А при чем Степка? Его скоро заберут...

— Уже сколько дней прошло? Никому мальчонка не нужен. Чую, растить его нам придется. Как знать, к худу иль к добру он у нас появился, но покуда беды от него нет. А вот душу греет...

Вo дворе тем временем своя жизнь кипела. Яшка обшивал досками стены пристройки, подгонял их плотно одну к другой, чтоб ни малейшего ветерка не просочилось. Но на дворе уже темнело Оглядев сделанное, Яков остался доволен, решив продолжить работу завтра, сел перекурить, а тут и Степка рядом примостился. Заглянул в глаза и спросил:

Папка, а как мне тебя называть теперь?

Яшка чуть сигаретой не подавился:

— Ты уже назвал.

— А можно я тебя папкой стану звать?

— Степка, мы с тобой мужики, давай честно поговорим! — предложил мальчишке.

— Давай! — придвинулся вплотную.

— Тебя скоро заберут от нас в приют. Так Сазонов сказал. А он начальник, с ним не поспоришь. Как скажет, так сделает. Он подберет приют, где тебя любить будут. И мы станем приезжать, проверять, навещать, следить, чтоб не обижали. Там много детей, а значит, появятся друзья. Без них тяжко жить. Там ты пойдешь в школу Все у тебя наладится.

— А я здесь хочу, с тобой останусь.

— Степка, мы все целыми днями на работе. Уходим рано, возвращаемся поздно. Одному дома и скучно, и плохо. Даже поговорить не с кем.

— Я с тобой буду на работу ходить.

— Нельзя. Начальство не разрешит.

— Почему?

— На моей работе всякое случается, малыш. Бывает и опасно. Не все можно тебе знать и видеть. Даже взрослые дядьки мне сочувствуют. Никто не хочет работать участковым. Неспроста такое, работа у меня собачья!

— А я когда большим сделаюсь, тоже как ты стану!

— Только ни это! Своей участи даже врагу не пожелаю. Другое выберешь, чтоб спокойно жил, чтоб не сдергивали по ночам с постели гасить чужую беду. От нее самому часто перепадает.

— А что перепадает?

— Плохое и больное.

— Тебя били? — округлились глаза Степки.

— Бывало и это, случалось и худшее.

— А за что?

— Пьяные люди не понимают, что творят...

— Они, как мамка?

— Похоже. Потому, выбери себе другое...

— Если б ты не взял меня, я бы помер там, на дороге. Никто не тормозил, выходит, все хотели спокойно жить. Я не хочу таким быть. Большие дядьки не должны бояться маленьких мужиков. Вот ты же взял меня. Не оставил на дороге. А другие проехали. Может, даже мой отец не остановился. Он, как мамка говорила, водилой пахал. Никто не заметил меня. Думаешь, я им поверил?— дрогнуло тело мальчишки, всхлипнувшего всухую.

— Степка, какой бы ни был, он твой отец, а я чужой дядька. Случайно ты у меня оказался. Чуть подрастешь, тоже сбежишь. Пацаны ментов не уважают. Я сам таким был и стыдился, что мой отец работает в милиции. Только потом все понял и стал его уважать.

— А он подбирал пацанов с дороги?

— Отец многих детей спас. Теперь они большие, иные забыли, другие не помнят, но ни в том суть, важно, что живы...

— А дед им ничего не говорил?

Нет. Да и зачем напоминать больное? Пусть светло живут. Горькое забывать надо.

А я не могу. Даже во сне вижу, как меня мамка колотит и достает веником из-под койки, еще та дорога снится. И дождик, такой холодный, что кости болят. Я там целый день просился в машины, и очень хотелось есть. У меня даже пупок к спине примерз. Знаешь, как долго я ревел тогда? Но из машины это не видно. Если б кто-то заметил, может, взял меня. Но, кроме тебя все слепыми были. Правда, пап?

— На душу ослепли! — вздохнул человек.

— Ну, не отдавай меня в приют. Я с тобой хочу жить. Хочешь, я буду каждый день во дворе подметать и в доме стану помогать бабушке. Скоро всему научусь, вот посмотришь! Не отдавай меня в чужие. Даже бабка почти согласилась оставить.

— Правда? Ну, это главное. Мамка в семье самая важная, как скажет она, так и будет. Ну, а я ее послушаюсь,— сказал Яшка.

— А меня вчера соседская тетка к себе домой зазвала. Вон туда! — указал пальцем на светившиеся окна и продолжил:

— Блинов с медом дала и говорила:

— Ешь, сиротина горькая! У Терехиных такое не готовят. Хоть сколько им за тебя ни дай денег, кроме картошки и хлеба ничего не увидишь. Я ей сказал, что бабушка котлет нажарила, накормила, и не хочу ее блинов. Тогда она спросила, сколько денег за меня дали, что бабка на котлеты разорилась? Я сказал, что не знаю, и убежал от нее. Все бабуле сказал. Она долго смеялась и назвала соседку дурочкой.