М. Маллоу - Пять баксов для доктора Брауна. Книга вторая

— Ну мистер Саммерс! — чуть не плача заклянчил толстый. — Знаете, как в карцере темно?

— И что же, что темно? — улыбнулся Д.Э. — Две козявки, в орлянку играя, —

продекламировал он ко всеобщему восторгу, — Испугались отсидки в сарае…

Но додумать лимерик не успел, потому что толстого перебил длинный.

— Подумаешь, карцер, — перебил он подельника. — Тут хуже бери! Линейкой по пальцам знаете, как больно!

— По пальцам! — подхватил опять толстый. — Тут не по пальцам, тут по заднему месту будет. Да еще перед всем классом.

— Знаю-знаю, — рассеянным тоном отозвался Д.Э., который особенно отчетливо помнил этим местом школьные годы.

— Ну, пожа-а… — опять заныл толстый.

— Ну, мистер Са-а… — подхватил длинный.

Мистер Саммерс вздернул правую бровь.

— Вот молодежь пошла, — сказал он. — Никакого понятия о гордости. Тьфу, смотреть противно!

— Эй вы, гуманист! — прищурился наблюдавший за сценой Фокс. — Думаете пронять этих гавриков словами о чести, гордости и прочих погремушках для мальчишек вашего возраста? Запомните: панибратство до добра не доводит: сядут на шею — ахнуть не успеете! Итак, наказание должно быть исполнено!

— Ладно, — сказал вслух Джейк. — Ты, как там тебя, Хьюэт, марш на кухню. Возьмешь там поднос. Притащишь сюда. И смотри мне, чтобы тихо!

— А если попадусь? — испугался тот.

— Вот бестолочи! — возмутился Д.Э. — Скажешь, что… э-э-э… на полу нашел, несешь обратно и больше ничего не знаешь. Всему учить надо!

Джейк сам весь взмок, пока этот суслик носился в столовую и обратно. На лестнице несчастное дитя споткнулось с подносом. В дортуаре отозвался звон и грохот. Д.Э. вытер шею ладонью.

— Так-с, — сообщил он напряженно слушавшей шайке-лейке, — я мыться пошел. Буду через десять минут. Все, кто участвовал в безобразии, готовьтесь к серьезному разговору.

За шумом воды, лившейся в жестяное корыто, было не расслышать всех тех приключений, которые постигли по дороге Хьюэта, и вообще, учитель, спокойно приводивший себя в порядок в умывальной, при любых обстоятельствах оказывался ни при чем. Говоря честно, ему куда больше хотелось спать, и кстати уж подумать о вопросах, более насущных, но дело есть дело. Поэтому мистер Саммерс вытер шею полотенцем, облачился в халат поверх ночной рубашки и зловещей тенью появился на пороге дортуара.

— Хьюэт, — сказал он тем тоном, которым отец обыкновенно просил Розу принести трость или розгу, — дай мне поднос.

Дрожащий Тим Хьюэт принес поднос.

— Бам-м! — сказал поднос. — Бам-м-м! — Бам-м-м-м!

Тим стоял, краснел и, хоть жмурился, послушно подставлял лоб. Когда экзекуция кончилась, был отправлен в кровать. То же самое случилось с его толстым подельником. Который трусливо попытался прикрыть лоб руками, за что и получил подносом по заду. А также со всеми теми, кто позволил себе открыто высказаться в адрес пострадавшего коллеги.

— И вот так, — сурово сказал Джейк и спрятал поднос подмышку (кухня обойдется, самому нужен), — будет с каждым. Claro?

— Claro-claro! — трусливо прошептал дортуар.

Через пару недель, в четверг, что ли, утро началось не совсем удачно. Во-первых, Д.Э. решился завести разговор с преподавателем арифметики относительно вознаграждения. Цифра была дохлая: сорок пять долларов в месяц. Это с учетом того, что арифметика ценится, как не забыл похвастаться собеседник, куда выше, чем гимнастика. Отобранное у вечно жующего толстого печенье было слабоватым утешением. Затем выяснилось, что опять кончаются сигареты. А затем на занятие опять явилась мадам Гландау.

— Формуляр, мадам? — не успел собраться с мыслями Д.Э.

— На правильном заполнении формуляра занятий, — руки мадам Гландау сцепились на груди, — строится дисциплина. Ученики должны помнить, что все их промахи и достижения заносятся в формуляр. Учитель, в свою очередь, должен сравнивать результаты, сообразуясь с записями, чтобы…

— Я понял, мадам. Спасибо, что напомнили. Знаете, со всей этой разработкой программы как-то…

Ответом его не удостоили.

— Э-э-э, — Джейк повернулся к подопечным. — Кто раньше занимался формуляром?

— Мистер Бриксли, сэр! — отрапортовал ушастый Кокс. — И мистер Пенни, и мистер Лоудргрэйв. А мистер Гландау формуляр не вел, ему некогда.

— Безобразие какое-то, — проворчал новый преподаватель гимнастики.

Мадам согласно кивнула:

— Работы предстоит — видите сами.

— Будем исправлять, — решительно проговорил Д.Э. Саммерс и обозрел шеренгу. — Этот, как его…