М. Маллоу - Пять баксов для доктора Брауна. Книга вторая

— Финита ля комедия, молодой человек, — Козебродски вытер потный лоб под шляпой. — Пленка кончилась.

Дорогие отец и мама…

М.Р. поставил локти на стол и задумался. Долго грыз карандаш. Ничего толкового не выгрыз, зато прокинул чашку с кофе. Поморгал, глядя, как темнеет лист, вырванный из тетрадки, потом скомкал его, выбросил в окно и пошел за тряпкой.

— Они поймут, что не все в порядке, — сказал он сам себе. — Потому, что я обычно пишу не так. А я не могу написать, как обычно, потому, что все перепуталось!

— Стихи! — сообщил Д.Э., врываясь в комнату.

— Я на голодное пузо, — компаньон лежал на кровати и разглядывал потолок, — поэзии не понимаю.

Джейк встал в позу и с выражением прочел:

— Ты где такого набрался? — вскричал Дюк и немедленно сел.

— Это не я, — поскромничал компаньон. — Это наша шалунья, мисс Загреб. Она там лестницу моет.

— Ну-ка, ну-ка! — Дюк потянулся за тетрадкой. — Это надо записать!

Мисс Загреб — тощая, с глазами навыкате, как у козы, и такая старая, что в голове не укладывалось, сколько ей может быть лет, жила в каморке под лестницей. Она стряпала, прибиралась в комнатах, всякое прочее, и не стоила бы упоминания вообще, если бы иногда неожиданно не радовала компаньонов стихами и анекдотами крайне игривого характера. И если бы еще однажды намылившийся М.Р. не обнаружил, что нижний угол клеенки, закрывающей неизвестно зачем вырубленное окошко из каморки в ванную, странно оттопырен. Дюк поставил на то место большой кусок мыла для стирки, но через минуту оказалось, что шевелится второй угол. Находчивый М.Р. пристроил туда попавшуюся под руку коробку. Коробка упала в ванну и раскисла. В коробке оказалась синька, а дверь задергала миссис Буддл: ей, видите ли, срочно понадобился кувшин. Джейк, услышав эту историю, ужасно смеялся, но с тех пор оба джентльмена, собираясь совершить процедуру омовения, возводили сперва баррикады.

В комнату ворвался Козебродски.

— Совершенно неожиданно, представляете? — от радости и руки, и ноги фотографа пришли в беспорядочное движение. — Буквально на ловца зверь! Сижу в уборной, ничего плохого не делаю. Тут кто-то за ручку — дырдынь. Неприятно, но я смолчал. Они опять — дырдынь! Выхожу, и натыкаюсь прямо на нашу прелестную старую даму! Вот, извольте полюбоваться! Нарочно так не сделаешь!

Компаньоны посмотрели на еще не просохшую фотографию миссис Буддл. М.Р. поперхнулся и едва натуральным образом не узнал, как умирают со смеху.

— Ах, какой удачный свет возле уборной! — восторгался фотограф. — Окно на южную сторону! Такой свет, молодые люди, я стерегу у себя в ателье нарочно. Я поеду за таким светом на другой конец города! В автомобиле за ним поеду! Что значит южная сторона — одно удовольствие!

Назавтра из комнаты компаньонов слышались «ах!» да «ох!», потом пожилая дама пала в объятия кудрявого жулика и оросила его макушку слезами счастья.

Д.Э., подглядывавший в замочную скважину, прикусил кулак и что есть силы впился в него зубами. Через минуту дверь распахнулась, пропуская хозяйку, судорожно прижимавшую костлявые ладони к попышневшему лифу: в заветное место была спрятана фотография, изображавшая ее в крайне туманных обстоятельствах: одновременно в одиночестве, сидящей в кресле, и спускающейся по ступенькам лютеранской церкви под руку с…

Взмокший от волнения, Джейк вернулся в комнату.

— Отличный кофе, — Дюк наконец-то смог приложиться к своей чашке.

Мастер фотографического дела только что утек поправлять здоровье на честно заработанную долю. Заодно и пленку для своей «Вест-Камеры» прихватил.

— Еще бы поесть, — проворчал компаньон, у которого от волнения и стояния в полусогнутом виде свело живот, а сахарница уплыла из-под самого носа.

— Ну, вы, сэр, даете! — Дюк достал из кармана два куска сахара и бросил ему в чашку. — Вчера мечтали, чтобы нас не выкинули на улицу, а сегодня сидите при квартире, пьете кофе и все вам мало!

— Да, — Джейк выловил один кусок прямо рукой и съел. — Еще как мало. Теперь я хочу есть, чтобы у меня не было сифилиса, были деньги и идея.

— Слушай, включи фонарь, а? — попросил Дюк. — Там картинки смешные были.

Простыню натягивать поленились, и на стене обозначился филин со злобным лицом и в цилиндре.