Адриан Гилл - Поцелуй богов

— Ты будешь обо мне вспоминать, когда уйдешь? Извини, не хочу показаться настырным, но если это фильм, пропала какая-то страница сценария.

— Да, я буду о тебе вспоминать. — Сигарета мелькнула в темноте, Ли подошла и легла сверху, оперлась на локоть, их лица сблизились. — Я вспоминала о тебе, скучала и не могла понять, почему ты не звонил.

— У меня не было твоего номера телефона. И потом, знаешь, продавцы не звонят кинозвездам.

— Понимаю, чего ты хочешь. — Ли поцеловала Джона. — Констатации намерений, договора. Но я не могу тебя удовлетворить. Да это было бы бессмысленно. Тем не менее, со своей стороны, готова сказать тебе две вещи. Возможно, они тебя немного ублажат. Первая: я умею ладить с очень немногими людьми. Это звучит дико — ведь я Задница года в четырнадцати странах, самая кассовая в мире актриса. Но большинство мужиков — нетрахабельные: охотятся за моими деньгами, за моей славой или просто пестуют собственное эго. Тебе ничего из этого не нужно. Может быть, я ошибаюсь, но думаю, что права. Так вот, я знаменита, а ты редкий экземпляр. А редкость — та же звездность.

— А вторая вещь?

— Вот тебе и вторая. Мне было с тобой хорошо, как в последнее время ни с кем другим. Я хочу тебя еще и еще, хотя не стоило бы так говорить. А это тоже большая редкость.

— Я тоже.

— Естественно. Покажи мне мужчину, который не запал бы на меня.

— Нет. Они возбуждаются на кинозвезду. А я вожделею тебя — такую, какая ты есть, реальную.

— Голливудский сироп. Нет никакой другой Ли Монтаны. Не ищи во мне ничего скрытого — меня, тихую, любящую дом, шьющую, моющую посуду. Это все миф, выдумки моих пиаровцев. Закрой глаза. — Она поцеловала его два раза. — Ну вот, а теперь отгадай, которая была кинозвезда? А которая простая домашняя девушка?

— Запросто. А теперь ты закрой глаза. — Джон тоже поцеловал ее два раза. — Который был поэт, а который продавец?

— А не желает ли твой поэт опять потрахать мою кинозвезду?

Джон проснулся словно от толчка. Где, черт побери, он находится? Он же опоздает на работу. И тут увидел льющееся сквозь открытое окно солнце, и его озарило, что он на юге Франции с кинозвездой и парой новых, с иголочки плавок. Он тихонько поднялся и спустился в ванную. День выдался ясным, тихим и теплым. Джон лежал на спине и думал: сколько бы барахла ни навалила на него судьба, надо постараться, чтобы этот миг врезался в его память. Потому что он того стоил. Он вернулся через сад, сорвал китайскую розу и отправился завтракать.

— Доброе утро, мистер Дарт, — поприветствовал его аккуратный и отутюженный Каспер-все-уже-в-порядке и проинформировал по поводу буфета: — Натуральные соки: апельсиновый, грейпфрутовый, манго; разнообразные хлебцы, свежие фрукты: гуава, папайя, дыня; тосты, бриоши, круассаны, датские пирожные, кофейный торт, сливочный сыр, джемы: земляничный, абрикосовый, малиновый; мармелад, мед, кофе, чай, настойки.

— «Стоп, стоп! — раздался голос Молли».

— Что?

— Извините. Шутка. «Ветер в ивняке». Рэтти описывает пикник.

— Я напоминаю вам Рэтти?

— Нет-нет, нисколько. Не обращайте внимания. — Но было ясно, раз он это сказал, у него определенно возникли мысли о Рэтти.

— Что-нибудь приготовить?

— Нет. И так все божественно.

— Яйцо? Может быть, омлет?

— Пожалуй.

Пара десятков газет со всего света лежали на приставном столике. Джон взял «Таймс» и налил себе кофе. Он никогда не читал дома «Таймс», но за границей почувствовал, что вроде как обязан это делать. Вышла позевывающая Ли.

— Привет. Тебя не было рядом, когда я проснулась. Я уж решила, что ты меня бросил.

— Доброе утро, мисс Монтана. Надеюсь, вы хорошо спали. В качестве буфета у нас натуральные соки: апельсиновый, грейпфрутовый, манго; разнообразные хлебцы, свежие фрукты: гуава, папайя…

— Угомонись, Каспер. Не надо полного списка.

— Разумеется, мадам. Хотите что-нибудь с кухни?

— Да. Нож. Буду тебя колоть. Подай мне кофе.

— Ваш Федеральный экспресс [38] Крупнейшая частная фирма срочной доставки небольших посылок и бандеролей. , мадам.

Ли с закрытыми глазами отхлебнула кофе, затем разорвала пакет. Рядом лежало много других свертков, факсов и упаковок с ленточками.

— Хорошо. Это тебе. Подарок. — Она перебросила пакет Джону.

— Подарок? Мне?

— Для образов Ширли Темпл слишком ранний час. Разверни.

Внутри оказалось портмоне — из крокодиловой кожи, темно-коричневое, почти черное. Бока блестели, как французская полировка.