Адриан Гилл - Поцелуй богов

До этого они видели только тылы дома. Фасад представлял собой помесь замешенной на высоких вечнозеленых дубах Альгамбры и Малого Трианона в обрамлении королевских пальм. Из полудюжины хитроумно запрятанных динамиков гундосил голос Лео.

— Пожалуйте в кабинет. — Он расположился под зонтом на устланной подушками дневной раскладной кровати и походил на разгоряченного в пылу работы еврейского моржа: весь в бумагах, факсах и мобильных телефонах. — Любите музыку? Помнишь тот номер в Рио? Как вспомню, сразу в глазах обнаженные тела. Что будете пить? У меня «Морской бриз». Ну-ка, искупайтесь. Джон, тебе принесли плавки?

— Спасибо.

— Сам выбирал из своей коллекции, — рассмеялся Лео.

Джон скинул с плеч халат, нырнул в бассейн, проплыл под водой, а голос Ли по-прежнему будоражаще отдавался вверху. Она стояла на берегу и смеялась. Потом распахнула саронг, предстала голой, окунулась в воду и осторожно, чтобы не намочить прическу, поплыла. Повисла у него на плече. Холодные, твердые соски уперлись Джону в грудь. Они поцеловались. Джон сучил ногами по воде за двоих. В первый раз он был способен что-то для нее сделать. Он смотрел, слушал, пробовал на вкус, обонял, осязал, обдумывал, медлил и не находил никакого изъяна.

— Ну-ка, стаскивай эту ужасную тряпку. — Ли потянулась и сняла с него плавки. — Не смущайся. Лео видел вещи и похуже… или получше. В любом случае ему нравится смотреть.

— Ленч. Нет нужды переодеваться. Красивые люди.

Потом Джон лежал на припеке и размышлял, какая привилегия солнце, если человек богат. Лучи льются на него, как Божий нектар, и все вокруг становится мягким и шелковистым. Вот он нежится в тепле, словно невиданный пудинг, пахнет кокосами и бергамотом и от кончиков пальцев на ногах до макушки наслаждается солнцем богатых. Ничто так не шикарно, не размягчающе, не комфортно и не изящно, как жаркий день какого-нибудь мультимиллионера. Не надо думать, будто солнце одно и то же для всех и каждого. В сотне ярдов внизу на дороге рабочие укладывали дренажные трубы, водитель парился в такси, служанка надрывалась с коробкой маленьких баклажанов. Им солнце светило совсем по-другому: резко, колко, безжалостно, ослепительно, иссушающе — нейлоновый товар массового производства с предупреждением о вреде для здоровья, на которое приходится не обращать внимания. Отличаются не богатые, а элементы, в которых они обитают: солнце добрее, вода прохладнее, воздух душистее, земля мягче. Состояние создает лучший, более совершенный, сделанный на заказ мир. Обладая преобразующим все на свете таймшером на солнце, Лео нисколько им не пользовался. Как пылящейся в гараже парой «роллс-ройсов» или незаметным Моне в холле. Удовольствие в том, чтобы всем этим пользовались гости. Лео не отличался от других несказанно богатых людей. Когда все куплено по два раза, наслаждение в том, чтобы созерцать.

Ли тоже не пользовалась солнцем. Она обогнула пол-мира, чтобы с ним побыть, ворчала, если его не «включали» по утрам, но загар — совсем иное дело: он для служанок, жиголо и актрисочек из дневных мыльных опер. Темный оттенок кожи совсем не шик, он говорит о том, что у тебя нет работы и тебя не заботит, что через пять лет кожа станет шершавее, чем у крокодила. Но Джон не был богат и не стремился стать знаменитостью. Он просто лежал, и ему это нравилось; хотел набрать багаж на всю оставшуюся жизнь.

Днем Джон и Ли ездили в Сен-Тропез покупать одежду: широкие брюки типа еврошик, васильково-голубые рубашки, мягкие кожаные мокасины, кашемировый джемпер и патентованный ремень. Ни одну из этих вещей Джон не подумал бы купить и надеть и через миллион лет. Перед обедом он посмотрел на себя в зеркало: джемпер, обволакивающий плечи, тонкие хлопчатобумажные брюки, рубашка с закатанными рукавами — и подумал: если бы я встретил этого человека, я бы его не полюбил и обдал презрением. Такой хмырь мешает прекрасную «Кровавую Мэри», знает, сколько стоят автомобили; его любимый фильм — «Крестный отец», любимый художник — Сальвадор Дали, любимая книга — собственная записная книжка. Он слушает Блонди в машине и способен сбацать макараму. Самый запоминающийся сексуальный опыт у него состоялся в баре в Таиланде с девушкой, оказавшейся на самом деле парнем. Он хороший гость, но плохой хозяин, отличный компаньон, но бездарный друг. У него манеры калифорнийского предпринимателя и душа торговца овечьей шерстью.

— Вот это да, малыш. — Ли показалась из ванной. — Какая трансформация! — Она похлопала его по заду. — Голубой — это твой цвет. Не постричь ли тебя? А теперь хватит пялиться в зеркало.