Димитрио Мардини: Что-то кончается

Я вернулся домой, и время вернулось, но – совсем пустым. Глупым. Потому что засуха, наверное, а ему хочется пить. Время пряталось от меня по углам, шепча обрывки фраз – иногда голосом мамы, иногда – чьим-то ещё. Или просто, когда постоянно молчишь, начинаешь лучше слышать – а дом у нас старый и стены тонкие… мысль эта странно раздражала.

Полмесяца спустя разразилась гроза и, придя на кладбище, я вновь увидел Луну. Камней стало меньше, а я – поймал вдруг себя на мысли, что хоровод черточек давно исчез, потому что смотрю только на нашу с братом гостью, вслушиваясь в её шёпот. Вечером, когда заходящее Солнце раскрасило серые камни в радужно-янтарные оттенки, я спросил, что она говорит камням, и зачем.

Услышав ответ, я схватил её за воротник, заставляя встать, притянул к себе, крича о том, что она не смеет делать такое, потому что… потому что это – мой брат, и смерть – это не игрушки. Я встряхнул её, одновременно пытаясь поймать взгляд, но она глядела куда-то в небо, даже не сопротивляясь. И только когда высказал, проорал всё, что только мог, Луна посмотрела на меня в упор и ещё раз промолвила, указывая на камни:

— Я говорю им: «вы умерли», и повторяю: «Ты умер, Сириус. Ты умер, Ремус. Ты умерла, Тонкс. Ты умер, Альбус. Ты умер, Аластор. Ты умер, Колин»…

— «Ты умер, Фред…» — хрипло закончил я. — Потому что…

— … потому что даже камни умирают. А некоторые – живут. Это же справедливо, правда?

— Нет! Нет, нет и нет! В этом нет ничего справедливого!

С этими словами я и ушёл, оттолкнув её так, что лунатичка упала, больно ударившись о свои глупые камни.

***

Дожди шли, не переставая, но время снова исчезло. Просыпаясь, я злился, потому что вспоминал, засыпая – потому что помнил, а между тем и тем – бродил по дому, шепотом считая ступеньки лестниц и углы в комнатах. Каждый раз выходило иначе, но шаги были живым звуком, а числа напоминали о том, что когда-нибудь всё-таки придёт вторник. Я думал об этом, но мне было страшно узнать, когда – а вдруг там никого не будет? Совсем никого?

Дождь вне дома, замкнутый лабиринт стен, звуки шагов и числа – вот и всё, что я видел, слышал и знал, пока однажды не заметил раскрытую настежь входную дверь и папу, стоящего под дождём. Наверное, он почувствовал взгляд, потому что обернулся и вошёл в дом, сжав на секунду моё плечо и оставив дверь открытой. Да, в последнее время он редко говорит, но понять его по-прежнему легко.

« Сегодня вторник », — твёрдо решил я, и пришёл… вернулся на кладбище, и она была там, и смотрела в небо, а мертвые камни лежали на земле. И Фред… тоже был там. Или нет – потому что даже камни умирают.

— Но ведь некоторые – живут? — спросил я, ни к кому не обращаясь и тоже глядя в небо.

Фред промолчал. Да он и не мог ответить – здесь были только ветер, дождь, я и Луна. А она тронула меня за локоть, и протянула на раскрытой ладони камень – совсем маленький белый камень, на котором чем-то чёрным было написано: «Джордж».

— А дождь-то закончился, — совершенно невпопад произнёс я. Луна улыбнулась – мягко и немного печально.

Не знаю, когда вернусь сюда, но сначала – почувствую время. Хотя и это не главное…

Не знаю, вернётся ли сюда Луна. Но если да – то пусть. Потому что она говорит с ветром и камнями и понимает – всё понимает. А я обязательно увижу её – ещё не раз.

И я… нет, мы ушли.

Туда, где камни ещё и живут. Так же, как и люди.