Александр Войнов - Мне нравится все то, что принадлежит другим

– Подожди за дверью, – скомандовал он оперативнику и протянул Левше руку.

– Рад видеть вас без петли на шее, – приветливо улыбнулся старый знакомый – пошли, потолкуем. Вы к нам в разработку попали случайно, но назад дороги нет. На прежнюю зону возвращаться не резон. Там ваше место на "петушатне", ближе к параше. И блатные вас не поймут. Но именно такой вы нам и нужен. Я наведу вас на такую цель, что мой предыдущий гонорар покажется дорожной пылью. И тогда весь мир будет у вас в тумбочке. Работа предстоит ответственная, и выполнить ее нужно на самом высоком уровне. Вас немного перелицуют и внедрят на зону, где отбывает срок нефтяной олигарх, а дальше все как в прошлый раз. Только с летальным исходом. Как это произойдет, оставляем на ваше усмотрение. Критерий истины – конечный результат. Считайте, что со мной была репетиция. Задача во много раз сложнее. Этого на "петушатню" не загонишь. За ним весь мир наблюдает. Поэтому и остановили выбор на вас. Вопрос стоял так: или вы или ваш однофамилец. Перевесила ваша лагерная смекалка и фантазия. А с тем пришлось распрощаться навечно. Не умел молчать. Но не вздумайте дать маху. Считайте, что это госзаказ. Этот олигарх личный враг очень влиятельного человека.

Тыквоголовый исподволь наблюдал за Левшой, стараясь угадать реакцию, и что-то его насторожило.

– И не думай, – сменив интонацию и переходя на "ты", опережающе предостерег он Левшу, – назад дороги нет. Слишком много знаешь. И ничего не стоишь. А на счет "шпротов" правильно подметил. Их не надо было брать с собой в побег.

– Я побывал на 17-ом отряде. Со "Шпротами" все понятно – угрюмо ухмыльнулся Левша – так же, как и с бронежилетом, о который я во время побега, чуть напильник не сломал. А в тот последний вечер в умывальнике, когда на кону стояла ваша мужская честь, вы надевали пояс "верности" или всё пустили на самотек?

– Ситуация у вас была под контролем и я это хорошо понимал – опять переходя на "вы", ответил Тыквоголовый – мы, по роду своей профессии, тоже много читаем классиков. И, в частности Джека Лондона. Постановка была разыграна идеально. Вы только заменили ворона черным котом. Но кот в той ситуации подходил еще лучше. Вам бы сценарии писать и снимать фильмы. У вас, наверняка, есть режиссерские данные. Обстановка немного обострилась, когда мы пошли через промзону. В мои планы это не входило, нас там не прикрывали и я не контролировал ситуацию. Риск имел место. Но, так или иначе, вы все правильно рассчитали. Погода была на нашей стороне.

"Мягко стелешь, сука комитетская – улыбнулся про себя Левша – пойди, расскажи это своей старенькой бабушке, а потом, спрячь свой вонючий гонорар туда, куда тебя, после отбоя, собирался осчастливить престарелый гомосексуалист Лисий Хвост. Только так затолкай, что бы ничего ни торчало. И пойди, расцелуйся с госзаказчиком. Эта компания всё больше напоминает пятую бригаду. А мне ты по этой жизни больше не попутчик. Ну, ничего. Я от бабушки ушел и от дедушки ушел. И от тебя, Плешь-Папье, тоже уйду. И не приведи тебе встретиться со мной на равных. Тогда посмотрим, чей козырь старше".

Теперь Левша до конца понял, что тогда, в ПКТ произошла ошибка.Его приняли за кого-то другого. но решили использовать как расходный материл в грязной игре. Понял, что ему определили роль пешки в длительной, многоходовой комбинации, а после этого его жизнь не будет стоить и ломаной копейки. Понял, что встречи с Витькой Лепешко, Чичиковым и Тыквоголовым – звенья одной цепи. Все стало на свои места. Его технично вывели из лагеря, снабдили деньгами на первое время и держали под "колпаком". А теперь, по их плану, настал его час. Но они просчитались.

Левша вспомнил Никанора Катсецкого, однажды сказавшего;

– Я раб Божий и никто мне не указ.

"При самом неудачном раскладе, есть шанс, которым воспользовался Мартин Иден – подумал Левша. – Возьму прозвище "Суицид", уйду в свой последний побег и уплыву в путь невозвратный. Той дорогой, которой ушел Никанор Катсецкий. Туда, где трусливый дым-домашняк молит о пощаде обезглавленных, но не сломленных стеблей подсолнуха. Но предварительно напишу рассказ под названием "Самоубийца, мир которого не смог поместиться в лагерной тумбочке".

P.S. Упражняясь в изучении немецкого языка, в газете "Die Zeit", Левша наткнулся на интервью немецкого летчика, сбившего в конце войны самолет, которым управлял Антуан де Сент Экзюпери.

"Если создатель "Маленького принца" не был самоубийцей – подумал он,- то самоубийство двух других талантливых писателей – военных летчиков не является системным. Скорее всего, сработал закон парности случаев. Или просто Хемингуэй и Гари слишком любили женщин. И не умели и не хотели стареть, хотя это единственный способ жить долго.