Инка Парей - Сумрак

Теперь он дошел до телефона-автомата. Сначала ему показалось, что в ячейке кто-то стоит — рослый мужчина в шляпе. Старик почувствовал, как в нем закипает раздражение. Что за люди? У них нет домашнего телефона, и они по ночам ведут бесконечные переговоры из автомата. Он доподлинно это знал, у него самого очень долго не было телефона.

Нет, в кабине никого не было, только снаружи, на распределительной коробке, висел старый платок и трепетал на ночном ветру.

Он почувствовал, что было бы прекрасно прежде задуматься, что, собственно, происходит, но потом отогнал эту мысль. Лучше не привязываться к ней, иногда бывает лучше не узнавать во сне, что тебе всего лишь снится сон.

Он открыл дверь кабины, посмотрел на большой серый телефонный аппарат и на маленький сектор вызова экстренных служб, порылся в кармане в поисках десятипфенниговой монетки. Обычно у него в карманах всегда находилась какая-нибудь мелочь, но на этот раз там лежала только какая-то маленькая бумажка. Старик ощупал ее и быстро засунул поглубже.

Он снял трубку с рычага, нажал кнопку экстренного вызова, услышал щелчок, болезненно отдавшийся в ухе, потом другой, отдаленный звук, показавшийся старику до странности знакомым, этот шум был похож на хрупкий шорох песка во дворе деревенского домика, где он иногда играл в детстве. Вот и сейчас это место явственно возникло у него перед глазами — голое, без тени, под жарким немилосердным солнцем; он вспомнил свои горячие руки, погруженные в песок, заметив, как медленно приближается к глазам земля.

— Алло? Вы меня слышите?

Спиной он почувствовал, как медленно сползает вниз по стене телефонной будки. Ноги его наткнулись на стоявшие под аппаратом водочные бутылки, он уперся ступнями в пол — рядом с измятой сигаретной пачкой и еще чем-то, чего он не мог рассмотреть, но похожим на старую перчатку.

— Где вы? Вы хотите нам что-то сказать?

Он с трудом перевел дыхание и покрепче ухватил трубку. По колену сыпался пепел, старик стряхнул его, уставившись на белый след, оставшийся на штанах.

— Вам плохо?

Голос в трубке звучал теперь очень близко и профессионально озабоченно.

— Они захватили его в заложники, — прошептал он в трубку. — Вы должны его спасти.

— Да, конечно. О ком вы говорите?

— О человеке с фотографии.

— Какой фотографии?

— Той, что справа внизу, на плакате.

Какое-то время он ничего не слышал, потом донеслось какое-то движение, вздох, он явственно представил себе, как мужчина на противоположном конце провода откинулся на спинку стула.

— Вы думаете, что узнали одного из разыскиваемых террористов?

— Да.

— Это человек с плаката?

Из трубки слышалось тихое приглушенное хихиканье, звон стаканов, а потом раздался шум какого-то работающего аппарата — миксера или пылесоса.

— Как его имя?

— Этого я не знаю, я не мог допустить, чтобы он меня заметил, но я видел его фотографию.

— Это наверняка ошибка, вы обознались.

— Нет, я точно знаю, что это он. И он в опасности.

Из трубки теперь донеслась тихая музыка. «Радио», — прошептал он. Ему показалось, что это песня, которую он когда-то хорошо знал, ему захотелось подпеть, и он плотно стиснул губы, ощутив их сильную сухость.

— Плакат «Опасные террористы»?

— Да, этот человек изображен справа внизу.

— Это невозможно.

— Я точно знаю, я его узнал.

— Человек справа внизу, говорите вы?

— Да, я в этом совершенно уверен.

— Это женщина.

Он почувствовал, что в желудке открылась какая-то дыра и из нее по животу стал расползаться невыносимый неприятный холод. Было и еще что-то. Что-то, державшее его в плену и одновременно ослаблявшее, выедавшее изнутри, какая-то серебристая жидкость, как ему казалось, полилась в отверстие, и его самого потянуло туда, к блеску и ясности, исходящим оттуда.

Он чувствовал, что должен бежать, ему нельзя оставаться здесь. Может быть, был какой-то еще, другой плакат?

«Дальше, — думал он, — идти дальше». Половина пятого, он почти дошел до дома. Все это время он шагал по своей стороне улицы, но сейчас ему пришлось перейти на другую сторону, чтобы обойти ямы и кучи на месте стройки. В нос ударил едкий запах, он обернулся и увидел маленький каток, стоявший на дороге. Над машинкой, которую медленно толкал перед собой угрюмый, с ног до головы покрытый песчаной пылью человек, поднимался горячий воздух, в этом мареве предметы теряли свои очертания и расплывались, сливаясь друг с другом, словно во сне.