Инка Парей - Сумрак

Старик повел глазами в сторону. Оттого, что он долго смотрел в одну точку, в поле зрения заплясали коричневые и черные линии, как будто он с открытыми глазами плыл сквозь вязкую жидкость.

Незнакомец повернулся к столу, положил на него картон, разгладил его, что-то на нем нарисовал, взял пустую сигаретную пачку, закрыл ее и поставил плашмя. После он взял две другие пачки и расставил все три в определенном порядке на куске картона. Потом он начал передвигать их, как будто играя в машинки. Одна шла прямо, как по оживленной магистрали, вторая, припаркованная, стояла сбоку от первой, третья вдруг вывернула с боковой улицы и столкнулась с первой, к тому же вторая, припаркованная, вдруг сдвинулась с места и заблокировала улицу. Незнакомец повторял этот маневр несколько раз, до тех пор пока первая пачка не смялась от столкновений окончательно. Незнакомец рассмеялся и подбросил ее в воздух, а потом весело смотрел, как она падает в противоположном конце комнаты.

Старик испугался. В памяти всплыла фотография ночного перекрестка в пригороде. Он увидел машину, стоявшую на проезжей части, вторая стояла на обочине со смятым багажником, на снимке была еще детская коляска и огнетушитель. Он не понял, что должны были означать эти вещи, и отодвинул от себя фотографию.

Теперь незнакомец, видимо, понял, что будет делать. Он вскочил, огляделся, схватил куртку, лежавшую вне поля зрения старика, что-то поискал, судя по звону, ключи. Потом он нетерпеливо завязал шнурки ботинок, оправил рубашку, подошел к раковине, ополоснул лицо, пригладил волосы и вышел из комнаты. Он громко захлопнул дверь. На лестнице раздались торопливые удаляющиеся шаги.

Старик затаил дыхание.

Во двор въехала машина, проехала по канализационному люку, издав глухой, но резкий звук, сотрясший стены. Старик услышал шорох открываемой сдвижной двери фургона, тихие мужские голоса — это была машина мясника. Они вернулись.

Он видел, как странной, почти парящей походкой идет мимо кровати к окну. Оно закрыто, наверное, порывом ветра. Старые занавески, туго натянутые на двух палках, прикрывали стекла сложным растительным орнаментом, черневшим на фоне желтоватого уличного света. Старик попытался открыть створку окна, но она, очевидно, залипла, разбухнув от сырости. Он дернул за ручку, удивляясь собственной силе. Створка поддалась, но лишь немного, хотя и этого хватило, чтобы уличный шум стал громче, а в щель хлынула струя прохладного воздуха.

Похоже, они что-то разгружали. Он раздвинул занавески, посмотрел вниз и увидел две смутные фигуры — один человек стоял прямо, второй — слегка нагнувшись. Они вытаскивали что-то светлое из машины, наверное, один из белых пластмассовых лотков, в которых мясник возил свой товар.

Он перевел взгляд на автомобиль незнакомца. Закрытая машина стояла на месте, где же хозяин? В доме не было слышно ни звука, он давно уже должен был спуститься с лестницы. Они должны были встретиться во дворе — мясник, хозяин гостиницы, незнакомец.

Старику стало тревожно. «Надо посмотреть, — подумал он, — сейчас я выйду и прислушаюсь, нет ли его где. Может быть, он заблудился, вышел не в ту дверь и попал в колбасную мастерскую мясника или забрел в подвал?»

Спустя мгновение он уже стоит на улице и прислушивается. Что это? Какой-то рокот, как будто работает насос системы отопления. Теперь вот еще какой-то странный высокий писк.

Снова слышны шаги, но не слышно голосов. Силуэты движущихся тел, стон. Глухой сотрясающий удар — будто что-то тяжелое стукнулось об стенку.

— Возьмись ниже, — произнес кто-то, наверное мясник. — Моя спина, черт!

— Возьми себя в руки, все нормально, — отозвался хозяин гостиницы.

Между этими фразами произошло еще что-то, старику послышался глухой удар.

Сквозь прутья перил лестницы он видел лысый затылок мясника, склонившегося над корытом. В нем лежало что-то большое, прикрытое коричневым солдатским одеялом.

Потом снова раздались рокот и писк, приглушенный лай. Это гостиничный пес, он подобрался к двери и принялся скулить и рычать. Хозяин гостиницы поднял голову и сделал рукой бессильный угрожающий жест.

— Пошла прочь!

Они натянули одеяло на корыто.

— Давно бы так.

— Да, заверни край — готово дело!

Давно ли он вышел из спальни? Старик провел рукой по лицу и испугался неожиданного холода своей ладони.

— Отличный парнюга.

— Да.

Голос мясника всегда звучал хрипло, когда он бывал пьян.

— Но тяжел, ты не находишь? Как ты думаешь, сколько в нем кило?