Жузе Агуалуза - Продавец прошлого

Он удачно начал. Феликс Вентура садится, заинтригованный.

— Видите это лицо? — Мужчина обеими руками показывает на свое лицо. — Ну, так оно не мое.

Он делает долгую паузу. Колеблется. Наконец начинает:

— У меня украли лицо. Иначе говоря, как бы это вам объяснить? У меня украли меня самого. Однажды я проснулся и обнаружил, что мне сделали пластическую операцию. Оставили меня в какой-то клинике с полным портфелем денег и открыткой. «Благодарим за оказанные услуги. Считайте себя свободным» — вот что было в открытке. Они могли меня и убить. Не знаю, почему меня не убили. Может, думают, что так я еще мертвее. Или же тогда — сначала я думал, что дело в этом, — они хотели посмотреть, как я буду мучиться. В первые дни я, действительно, мучился. Думал заявить о том, что случилось. Разыскал друзей. Некоторые мне не поверили. Другие поверили, несмотря на маску, которую я сейчас ношу, потому что мне все-таки что-то известно, но притворились, что не поверили. Настаивать кажется мне опасным. И вот однажды, таким же вечером, как сегодняшний, в одиночестве на террасе бара, на краю Острова, я начал испытывать чудесное ощущение. Я не знал, каким словом его обозначить. Теперь знаю — свобода! Данная ситуация превратила меня в свободного человека. Я располагаю средствами. Имею счета за границей, которые позволяют мне беззаботно прожить до конца моих дней. Зато на меня не давят обязательства, критика, угрызения, зависть, ненависть, злоба, придворные интриги, еще меньше — страх, что однажды кто-нибудь меня предаст.

Феликс Вентура смущенно качает головой:

— Знавал я одного сумасшедшего типа, одного из тех несчастных, что бродят здесь по городу, внося беспорядок в уличное движение; так вот он отстаивал странную идею. Считал, что Президента подменили двойником. Ваша история мне ее напоминает…

Человек смотрит на него с любопытством. Голос его становится более мягким. Почти мечтательным:

— Все истории связаны. В конце концов, все связано между собой. — Он вздохнул. — Но только лишь некоторые безумцы — очень немногие и совсем обезумевшие — способны это понять. Короче, я желаю, чтобы вы достали мне не совсем то, для чего вас обычно нанимают. Я хочу, чтобы вы наделили меня очень скромным прошлым. Именем без блеска. Ничем не примечательной, но неопровержимой родословной. Пусть в ней будут богатые люди, без семьи и без славы. Мне хотелось бы оказаться одним из них…

Перед нами стояла очень высокая, широкая и глубокая клетка, из которой иногда, отдельными порывами, вырывалось веселое щебетанье птиц. Попугайчиков, сургучных клювиков [51] Волнистый астрильд. , вдовушек [52] Мухоловка. , небесных грудок [53] Красноухий астрильд. , андуа [54] Певчая ангольская птица. , горлиц, щурков. Мы сидели на пластмассовых, порядком потрепанных стульях, в аромат-ной тени густолиственного дерева манго. Слева от нас проходила низкая саманная стена, побеленная. Высоченные дынные деревья, увешанные плодами, покачивались с томностью мулаток. Если посмотреть направо, в сторону дома, то там тянулись ряды апельсинных, лимонных деревьев, гуяв. А еще дальше — возвышался над садом громадный баобаб. Похоже, он был помещен туда, чтобы напомнить мне, что это всего лишь сон. Вымысел чистой воды. Посреди красной глины и зеленой-презеленой травы копаются куры, увлекая за собой выводки цыплят. Жузе Бухман встретил меня сияющей победной улыбкой.

— Добро пожаловать в мои скромные пенаты.

Он хлопнул в ладоши, и тут же из полумрака выступила стройная, застенчивая девушка в коротеньком платьице и пластмассовых сандалиях на легких ногах. Бухман попросил ее принести ледяного пива, для меня — сока питанго. Девушка опустила голову, не сказав ни слова, и исчезла. Вскоре она вернулась, удерживая в равновесии на цветном подносе бутылку с пивом, два стакана и кувшин с соком. Я с недоверием попробовал сок. Оказался вкусный, кислый и в то же время сладкий, очень свежий, его запах был способен наполнить светом даже самую мрачную душу.

— Мы в Шибиа, но ведь это вам известно, не правда ли? Как бы я ни благодарил нашего общего друга, нашего дорогого Феликса, за то что он придумал мне эту землю, я никогда не отблагодарю его в полной мере.

— Извините за любопытство. На местном кладбище и правда есть могила Матеуса Бухмана?

— Есть. Было несколько разрушенных надгробий и среди них — а почему бы и нет? — могила моего отца. Я заказал плиту. Вы ее видели. Видели фотографию, не так ли?