Джон Фанте - Спроси у пыли

Автомобиль был припаркован возле кафе. Когда я подошел, Камилла уже запустила двигатель. Я встал на подножку, но она не стала дожидаться, пока я усядусь. Взглянув на меня с ехидной усмешкой, она отпустила сцепление. Я плюхнулся на сиденье, но меня тут же швырнуло на ветровое стекло, так как Камилла врезалась в стоящую впереди машину. Мы были зажаты между двумя автомобилями. Камилла включила заднюю передачу и стукнула машину, что стояла позади. Таким своим поведением она давала понять мне, насколько я был невыносим. В конце концов она перескочила через бордюр и по тротуару вырулила на улицу.

— Слава богу, — сказал я со вздохом облегчения.

— Усохни! — выкрикнула она.

— Послушай, если уж на то пошло, просто остановись и выпусти меня. Я могу и пройтись пешком.

Она тут же втопила до упора. Мы неслись по улицам центральной части города. Я сидел, вцепившись в сиденье, и обдумывал возможность выпрыгнуть из машины. Скоро движение на дороге заметно поредело. Мы были в двух милях от Банкер-Хилла, в восточной части города, в районе заводов и пивоварен. Камилла сбавила скорость и приняла к тротуару. Мы остановились возле низкого закопченного забора. За ним громоздились штабеля стальных труб.

— Почему здесь? — осведомился я.

— Ты же хотел прогуляться — иди.

— Да нет, я лучше прокачусь.

— Выметайся. Я не шучу. Возьми любого кто никогда не держал в руках ружье, и он будет стрелять лучше тебя! Давай, убирайся!

Я вытащил сигареты и предложил ей.

— Давай обсудим твой постулат.

Она выхватила пачку, швырнула ее мне под ноги и пригвоздила меня своим свирепым взглядом.

— Я ненавижу тебя. Господи, как же я тебя ненавижу!

Пока подбирал сигареты, ночь и весь заводской район трепетали от мощи ее отвращения. Я все понял. Нет, она не ненавидела Артуро Бандини. На самом деле она ненавидела тот факт, что он не соответствует ее стандартам. Она хотела любить его, но не могла. Ей бы хотелось, чтобы он был как Сэмми — спокойный, молчаливый, жестокий, отличный стрелок, хороший бармен, который видел бы в ней официантку и ничего больше. Я вылез из машины, ухмыляясь, потому что знал, как мне обидеть ее.

— Спокойной ночи, — сказал я. — Какая восхитительная погода. Я с удовольствием прогуляюсь.

— Надеюсь, что ты не выберешься отсюда и твой труп найдут утром в канаве.

— Постараюсь оправдать твои надежды.

Когда она отъезжала, то разрыдалась, боль раздирала ее душу. Одно было очевидно: Артуро Бандини не пара для Камиллы Лопес.

Хорошие дни, богатые дни, страницы прибывают одна за другой, удачные дни, важная тема, история Веры Ривкен, листы заполнялись текстом, и я был счастлив. Невероятные дни, рента оплачена, в кошельке еще пятьдесят долларов, и целый день и всю ночь нечего делать, кроме как писать и обдумывать написанное. Ах, что за чудные дни, видеть, как рукопись растет, заботиться только о книге, о своих словах, возможно весьма важных, может быть, даже бессмертных, но самое главное, своих. Ох уж этот неукротимый Артуро Бандини, он целиком погружен в свой первый роман.

Но наступил вечер, когда душа моя совсем остыла, купаясь в безбрежном океане слов, ноги мои задеревенели. А чем заняты остальные люди на этой земле? Я должен был идти и посмотреть на нее — Камиллу Лопес.

Сказано — сделано. Все было как в добрые старые времена, наши взгляды встречались и разбегались. Но она изменилась, похудела, лицо осунулось, на губах появилась сыпь. Мы обменялись учтивыми улыбочками. Я дал ей чаевые, она поблагодарила меня. Монетку за монеткой я скармливал музыкальному автомату, выбирая ее любимые мелодии. Но она уже не танцевала, выполняя свою работу, и больше не смотрела на меня так часто, как это обычно бывало раньше. Может быть, виной всему Сэмми? Может, она скучает по этому парню?

— Как он? — спросил я, улучив момент.

— Надеюсь нормально, — ответила она, пожимая плечами.

— Не виделась с ним?

— Виделась, конечно.

— Плохо выглядишь.

— Да все нормально.

Я поднялся.

— Ну, мне пора идти. Просто заглянул посмотреть, как ты тут поживаешь.

— Спасибо, мило с твоей стороны.

— Да нисколько. Чего не заходишь?

Она улыбнулась.

— Может быть, зайду как-нибудь вечерком.

Камилла, милая, в конце концов ты пришла. Бросила камешек в мое окно, и я затащил тебя в комнату. Твое дыхание было сдобрено запахом виски, и я был озадачен, пока ты, слегка пьяная, сидела за печатной машинкой и хихикая, баловалась с клавиатурой. А когда ты повернулась и посмотрела на меня и свет упал на твое лицо, я увидел распухшую нижнюю губу и пурпурно-черный синяк под левым глазом.