Александр Зиновьев - Желтый дом. Том 2

Беззубая Докторица рассчитывает быть выдвинутой в члены-корреспонденты Академии наук СССР, что на порядок выше членкорства республиканской академии. Хотя Членкорица уверена, что Докторицу не выдвинут, а если двинут, то наверняка провалят, иллюзорная перспектива Докторицы ее все равно беспокоит. И потому она всячески демонстрирует свои дружеские чувства к Докторице. Та платит ей взаимностью. Членкорица приехала в дом отдыха по бесплатной путевке, вернее — совсем без путевки, по звонку сверху. Докторице же устроили соцстраховскую путевку со скидкой, так что ей пришлось уплатить не более десятки. Но она и это считает грабежом, поскольку она заслужила лучшую участь. Тем более Членкорица из какой-то республиканской академии приехала вообще без путевки.

— Я никогда не был на Западе. Но кое-что читал и слышал о нем. И иллюзий насчет него у меня нет никаких. Одно уж то, что он, несмотря на наши кошмарные уроки, стремится к такой же мерзости, какая сложилась у нас, говорит о том, что и на Западе жизнь далеко не для всех есть сахар. И все же я не могу понять, почему его тянет в эту пропасть?

— Потому что пропасть слишком глубокая. Чем глубже пропасть, тем реальнее кажется иллюзия свободы и тем дольше она продолжается.

— Но тем меньше шансов из нее выбраться.

— Из чего выбраться — из иллюзии или из пропасти?

— Очевидно, из иллюзии, ибо из такой пропасти не выберешься.

— Все в мире относительно. Если падение продолжается достаточно долго, то его вполне можно рассматривать как полет.

— Мне сейчас забавная мысль пришла в голову. Почему эти идиоты решили, что принцип «каждому — по потребностям» очень хорош? Вот представь себе ситуацию. Ты работаешь хуже, чем я, а получаешь по потребностям больше или столько же, сколько я. Почему я должен считать это справедливым? Уверяю тебя, если даже этот глупый принцип будет реализован, лучшие люди будущего начнут против него самоотверженную борьбу. Почему мы должны за чистую монету принимать все домыслы наших предшественников? У нас на плечах есть своя голова. Мы сами можем кое-что обдумать вполне здраво. Не такая уж бездна ума вложена в эти лозунги. Скорее, наоборот.

— А процесс над «Рабочей группой» все откладывается. Власти сами не знают, как с ними поступить — лечить как сумасшедших или судить как вменяемых преступников за несовершенные преступления. Им хочется совместить и то и другое, а именно — возвести в идеологическую догму положение, будто только сумасшедшие могут быть недовольны существующим порядком и критиковать его, но чтобы сумасшествие такого ранга каралось как преднамеренное преступление.

— Эта «группа» — бред сумасшедшего.

— В этом мире все есть бред сумасшедшего. Тут речь уже идет о сумасшествиях второго порядка. И даже третьего. Это — совершенно новое явление в психиатрии. Продаю это открытие за пол-литра!

— Смотри, — говорит Главный.

— Смотрю, — думает МНС, — но ничего не вижу.

— Верно! У нас и нет ничего. И потому мы имеем все.

— Софистика.

— Не спеши с выводами. Вот ты ложишься спать в тесной душной комнатушке и в довольно неудобную кровать. А если бы ты имел возможность отдыхать в любом месте пространства с максимальными удобствами (например — в той прекрасной роще, на свежем воздухе, с полной гарантией безопасности), что бы ты предпочел? На тебе довольно невзрачного вида одежда. Ее надо надевать и снимать, мыть, чистить, гладить, чинить. А если бы ты имел возможность, вместо одежды, окружить себя неким энергетическим экраном, придавая по своему желанию ему любой вид» что бы ты предпочел? Как ты питаешься, не стоит говорить. А если бы ты имел энергетическую систему питания, действующую постоянно без твоего волевого усилия, что бы ты предпочел?

— Сплошные потери. А что же остается?

— Познание.

— А ради чего?

— Ради совершенствования и сохранения рода. Наша Галактика ведь тоже не вечна. До того как она погибнет, надо успеть изобрести возможность улететь в другую Галактику.

— И много вас?

— Миллиарды.

— В таком случае вы суть бред сумасшедшего.

— Почему?

— Потому что если вас много, то вас нет. И я это могу доказать.

— Докажи! Если твое доказательство будет убедительным, мы исчезнем.

А за окном всходило солнце, кричали петухи, лаяли собаки, пели соловьи. И воздух. Какой тут воздух! Ради одного этого воздуха стоить жить.