Михаил Веллер - Живы будем – не помрем

— Есть хочешь? — вдруг спросила она. — Давай покормлю.

— Что ты вяжешь?

— Свитер.

— Такой большой?..

— Это тебе.

— Зачем? Летом?

— На память. Будет и зима. Я уезжаю, Сашенька.

— Куда? — спросил он с упавшим сердцем, еще не веря.

— Обратно. В Ленинград.

— Когда? — глупо спросил он.

— Уже подала заявление на работе.

— Почему? — Он понимал, что это и так ясно после Ритиного визита.

— Так надо, Сашенька, — тихо сказала она. — Не хочется, но надо.

Перспектива одиночества доходила до него. Удар был неожиданным. Потеря близкого человека (кому все выложить, кто все поймет, примет…) пугала бесконечной пустотой. Молчание затягивалось.

— Послушай, — сказал Саша, — а тебе бы хотелось отправиться в путешествие?

— В какое путешествие?

— Куда глаза глядят. В Среднюю Азию. В Сибирь. На Кавказ.

— Как?

— На машине!

— Ты не умеешь водить.

— Умею. Скоро получу права.

Они оба — каждый по-своему — представили себе это путешествие и опять замолчали…

— Если тебе нравится меня мучить — ты мучь, — прошептала она. — Ты мучь, милый, не бойся. Мне хорошо. Понимаешь?..

— Послушай, — сказал Саша с каким-то веселым облегчением, словно решился важнейший в жизни вопрос, хотя он сейчас ничего (сознательно, по крайней мере) еще не решил. — Ты можешь наконец накормить человека, которому завтра с утра прыгать с неба в огненную стихию?

Предощущение будущего затеплилось, засветилось.

Он почувствовал необходимость высказать ей верх признательности, сделать что-то самое лучшее, главное для нее. И он соврал:

— Я люблю тебя…

И через несколько секунд, еще продолжая вслушиваться в свои отзвучавшие слова, изумленно понял, что, кажется, сказал правду.

В августе Оля сказала, что у нее будет ребенок.

У него будет сын. Сын!

Неведомое доселе открылось ему: теперь уже мир для него никогда не погаснет.

В родной пожарной части, прочитав его заявление и выслушав сбивчивые просьбы, ему выразили крепчайшее неудовольствие и пообещали уволить не раньше конца сентября — когда уменьшится пожароопасность. Снисходя к особым обстоятельствам.

Двадцатого сентября они кинули две сумки в багажник и поехали на юг — в Среднюю Азию. Там лето будет продолжаться еще долго.

Ребята из его отделения долго спорили, что дарить на свадьбу; сошлись на фотоаппарате. Так они и остались на фотографии — приветственно горланящие у отъезжающей машины.

Боря с застенчивой подругой, бывшие свидетелями в ЗАГСе, эскортировали «Волгу» на красной «Яве» до развилки шоссе на Кинешму.

Скинув шлем с огненным тигром, он засмеялся, добросовестно поцеловал Олю, облапил Сашу до хруста: «Напишите хоть, как дела. Все же не чужие теперь…» Прыгнул на свою «Яву», развернулся и, с ревом крутнув газ, красной молнией исчез за поворотом.

— Так куда мы все-таки едем? — спросила Оля.

— Вперед, — улыбнулся Саша, включая передачу.

Впереди за лобовым стеклом разворачивалась бесконечная дорога. Денег у них хватит на несколько месяцев скромной жизни, считая и бензин до тех мест. Фрукты-овощи дешевы осенью в Средней Азии. А там — будет видно.

Солнце перевалило полдень, когда свернули с шоссе к ручейку. Сухо позванивал желтеющий куст, паутинные нити путешествовали в небесах бабьего лета.

Забулькала картошка на костерке. Оля расстелила клеенку на траве и накрыла обед.

— Так не бывает, — сказала она. — Ведь это все неправда, а?

Тяжелый мохнатый шмель с басовитым гудением сел на цветок клевера и стал обследовать.

— Не бывает, — согласился Саша. — Но ведь — есть.

Ощущение единства навсегда с этим прекрасным миром прошло сквозь него теплой волной, подняло на ноги, раскинуло его руки в объятие и вылилось в клич:

— Мы никогда не умрем!

В слякотное и серое мартовское утро в квартире Звягина звонил телефон. Звонил упорно, не переставая.

Этот звонок выдрал Звягина из глубокого сна — дежурство было скверное, гололед, несколько тяжелых автослучаев подряд, — и он встал к телефону, походя выругав себя за то, что не выдернул его из розетки.

— Леонид Борисович, вы знаете что?

— Не знаю, — холодно сказал Звягин. — Кто это и что вам?

— Простите, я звонила вам на работу, сказали, что вы уже дома…

— Правильно сказали. — И тут он проснулся окончательно, узнал голос: — Лидия Петровна? Что-нибудь случилось?

— У нас родилась внучка! — захлебывался голос.

— Тоже неплохо, — согласился Звягин. — Все в порядке?