Эльмира Нетесова - Колымское эхо

— Не заходись, Варь. Это моя обычная ра­бота. Времени было мало. Вот в чем беда. На всех не разорваться. Я знал, что много невин­ных отбывают сроки. Но как помочь всем, на это не хватало ни сил, ни времени.

— А жаль! Сколько людей дожили бы до это­го дня,— вздохнула Варя с сожалением.

— Случалось, освобождали иных из зоны, а он через пол года снова туда попадает. Вот где обидно было. Так вот мужика освободили. Он жену, пред­седателя сельсовета, все время колошматил. Но, видно, не без дела дубасил. А вернулся домой, застал с каким-то чмо и обоих урыл одним захо­дом. Месяца не прошло, снова в зону вернули.

— Так стоило его выпускать? Он теперь так и умрет в тюрьме. Не выйдет на волю.

— А у нас бабка была. Жила в бараке. Хро­мая, кособокая, с одним глазом. Увечий куча. Ох, и скандальная карга. Она своего деда все время колотила чем попало. То стиральной дос­кой, утюгом, каталкой. Сама ему по пояс. А до­ставала всюду. Ну, старик терпел, сколько мог. Весь в шишках и синяках ходил. Совестно на человека смотреть было. За всякую мелочь при­диралась к нему. Ну, вот так и ляпнул:

— Уйду я от тебя, старая образина! Надоела так, хоть последние годы поживу человеком. Сил больше нет с тобой в одной избе дышать.

— Она враз замолкла, а ночью убила то­пором. Враз по горлу секанула, и не стало че­ловека.

— Во, змея подколодная. С чего ей взбрело такое. И не каялась. Убила, как курчонка. Ну, что за баба! Ей дали десять лет. Она отсидела их и как только на волю вышла, по новой ее замуж взяли. Только этот мужик не дал на себя руки распускать. Чуть начинается заводиться, он ее в сарай и на бычью цепь сажал. За три за­хода отучил хулиганить. И баба стала путевой. Правда, вся окривела, сгорбатилась, на челове­ка не стала похожей, зато дома справлялась отменно. А она и ему топором грозила. Натура у ней такая паскудная.

— Это что баба. Нервы взвинчены, сбой да­вали. У нас мужики за это сидели. Этим уже терять было нечего. Стоит один раз человека убить, дальше идет как по накатанной. Даже дети не останавливают. Злоба разум перекры­вает.

— А я против драк в семье. Уж если до того доходит, лучше сразу разбежаться и не тянуть время. Оно ведь сразу видно, кто на что спо­собен.

— А ты слышала про Любаву? Эта история всю Колыму облетела. Обросла всякими сказка­ми, небылицами, но живуча и передается каж­дому.

— Про многое слыхал, но не про Любаву. Не попадалось ее дело на пересмотр. И имени такого не встречал,— признался Игорь Пав­лович.

— А история эта случилась давно.

— Да она и не могла проходить у вас по делу.

— Почему? — удивился Бондарев.

— Никто не жаловался. Хотя все знали о том случае.

— Прислали в эту зону парня. С виду обыч­ный, только тихий такой. Ни с кем особо не об­щался, все эдакий задумчивый, немногословный, ни с кем не ругался. Все знали одно, есть у него невеста. Любавой звали. Сказывали, что очень красивой была. Настоящая лебедушка. И лю­бил ее тот парень больше жизни своей. Не могли они жить друг без друга. Тосковали. А и разлу­чили их накануне свадьбы завистливые люди.

— Так часто бывает,— подтвердил Игорь Пав­лович, тяжело вздохнув.

— Вот эта Любава не выдержала и приеха­ла к милому на свидание. Прямо в зону. Хотела взглянуть, жизни без него не стало. Ну, а тут увидели ее, и обалдел от красы девичьей на­чальник зоны. Решил во что бы то ни стало ов­ладеть девицей и позвал ее в кабинет. Долго расспрашивал к кому и зачем приехала. Выз­вался даже помочь встрече. Обещал устроить свидание на несколько дней. Любава была про­стой девушкой и поверила. Ведь начальник зоны по годам в отцы ей годился. Что можно было заподозрить? Он же предложил ей прилечь и от­дохнуть с дороги. Любава так и сделала, тем более, что встречу ей обещали на вечер. Вско­ре она заснула. Путь и правда были не из легких. А начальник зоны свое задумал. Только засну­ла, скрутил девицу и овладел ею. Та, когда поня­ла, выскочила в окно в чем была. Но не вниз, ни на землю упала с третьего этажа, а поплыла по небу, по облакам, гонимая ветром. Нашла на трассе Ванечку, все рассказала ему сердешная и заливалась горючими слезами, что невинность у нее забрали обманом и силой. Что больше не может она на свете жить опозоренной. И самое обидное, что останется негодяй ненаказанным. Ваня кулаки сжимает, не говорит, что надумал. А девушка, ничего не говоря, поймала злодея за шиворот и на виду всей зоны уволокла его в волчий овраг. Сбросила его сверху в самое волчье скопище. Сама поднялась высоко в небо и крикнула: