Эльмира Нетесова - Колымское эхо

— Это и ежу понятно.

— Игорь, тебе твоя нынешняя жизнь нужна? Ты дорожишь ею?

— Сам себе я давно безразличен. Жизнь не прожил, а проканителил. В ней не было радо­стей. А горя навидался слишком много. Может, потому не держусь за свою шкуру. Ничего цен-

ного и никого дорогого на всей земле нет. Ни обо мне, ни я ни о ком не пожалею, когда умру. Нет в душе ни слез, ни смеха. Я все годы прожил одиноким, даже когда была семья. Что ж, не повезло мне. Видно лучшего не достоин. Я когда умру, не стану себя оплакивать или смеяться от радости. Одного попрошу, похоронить среди людей, избавить от одиночества.

— Выходит, круто тебе доставалось, коли вот так просишь. Знать, не сладко приходилось. А мы думали, что ты живешь легко, катаешься, как сыр в масле, без забот и мороки, ни о чем не переживая,— сказала Ритка тихо, впервые по­сочувствовав человеку

— Столько лет один маешься. Нет бы бабу какую завел. Неужели возможности не было?

— Не в том проблема. Женщина не спасет от одиночества. А забот и проблем прибавит. Иная неприятностей подкинет, да столько, что и забудешь, зачем они нужны. Недаром нынче бабам не верят. На какие подлости способны даже не поверите. Мужик до такого не додума­ется. А бабы на что хочешь пойдут,— умолк че­ловек.

— А нам казалось, что на Колыме одни не­счастные сидят и все отбывают сроки без вины.

— Как бы не так. На Колыме невиновных горсть. А остальные с такими хвостами прибы­ли, что ужас брал. И средь баб были негодяйки большие, чем у мужиков. Ведь вот откуда ох­ранницы брались? Из сволочей! Нормальная баба на такую работу не пойдет, совесть не позволит, а и уважать себя не разучилась, чтоб с собакой в одной должности состоять, хлеб у нее отнимать. А только ли охранницы такие. Уж сколько их повидал за время работы в про­куратуре, счету нет. А как прикидываться умеют. Глянешь на иную, ну, королева, кукла, ангел! Думаешь, за что такую красавицу осудили? От нее глаз не отвести. Украшение любого дома! Настоящая женщина! Мечта любого мужика! Да еще слезы распустит. Говорит тонюсеньким голосочком, как будто птичка поет. И все жалу­ется, что ее оговорили, оклеветали из зависти, а на самом деле она ни в чем не виновата, жила тихо и скромно, как синичка в клетке. А как заглянешь в ее уголовное дело, волосы дыбом становятся, не верится, что все это баба утворила,— качал головою Бондарев.

— А что отмочила? — встряла Галя.

— Ну, вот так одна из них особо запомни­лась. Все пробивалась ко мне на прием, проси­ла изучить ее дело и опротестовать решение суда. Его она назвала предвзятым. Я и глянул! Мама родная! Волосы на всех местах дыбом встали! Эта Нонка вышла замуж из выгоды, не по любви. Попала в очень приличную семью. А до этого замужества имела кучу мужиков. Но что-то не клеилось и вздумала охмурить того врача-стоматолога. Его мать работала в юве­лирном магазине оценщицей и считалась луч­шим специалистом в своем деле. Но, вся беда в том, что она Нонку с первого взгляда не при­знала и запрещала своему единственному сыну жениться на ней. А он не послушался. Ослепи­ла птичка человека красотой своей. И неудиви­тельно. Он пошел наперекор матери, сделал предложение, расписался и привел в дом. Нон­ка осмотрелась. Гнездышко понравилось, баба вздумала прижиться здесь и со временем при­брать все к своим рукам. Сама пришла в семью голиком и босиком, ничего не имея. Конечно, Нонку тут же одели и обули, как королеву. Она век не видела ничего подобного, не имела ниж­него белья, а тут посыпалось, как из рога изо­билия.

— А зачем поспешили? Пусть бы пожила сна­чала!

— Оно, может, стоило подождать. Но, к ним приходили друзья и знакомые. К ним было не­ловко выпускать оборванку. Чтоб не судили, не унижали, пришлось пойти на траты.

— Во, хитрожопая! Достоинство семьи заце­пила!

— Но тот парень, став мужем Нонки, сказал ей, что пропишет ее в доме, когда та родит ему ребенка. И не раньше! А Нонка не спеши­ла. Она видела, как зорко, в оба глаза, следит за нею свекровь. Даже домработницу подклю­чила к слежке. Та и в ванную заходила, когда невестка мылась, находила повод и этим зли­ла бабу.

— Вот так прошел год. Нонке предлагали ус­троиться на работу, заняться учебой, но та на­ходила отговорки. Целыми днями брехала с под­ружками, каких ей запретили водить в дом. Ну, еще красилась. Пока муж со свекровью работа­ли, случалось у нее полгорода друзей перебы­вает. Она всех угощала, привечала. Сама ба­нально бездельничала. Снабжала продуктами свою многочисленную родню, моталась по горо­ду на машине. А когда свекровь сделала заме­чание, что не хочет кормить ее прежнюю се­мью, баба обиделась и нагрубила, да так дерзко, что женщина решилась поговорить с сыном,