Эльмира Нетесова - Колымское эхо

В доме Вари битком людей набилось. Все тихо говорили о покойной. Евменыч молча слу­шал. Бондарев неприметно сидел на кухне, от­вернувшись к окну.

— Жаль бабу. Всю жизнь старалась зарабо­тать побольше, чтобы вам помочь. Себя не жа­лела. Вот и скопытилась раньше времени. Хотя сердце у нее давно болело.

— Да как убережешься? Сама знаешь, ведь на трассе работала все годы. Никогда не отды­хала,— обронил кто-то.

— А когда было отдыхать? Трое детей, их растить надо, в одни руки легко ли? — вздыха­ли соседи.

— Оно и понятно. Мужика на глазах убила охрана. Помните, он упал. Сразу не смог встать. На человека орать начали. Подумали, что симу­лирует. А он вовсе не сачковал. Ноги сдали, по­морозил их. Не смог встать. Охрана подскочила и забила насмерть. Мужик звал на помощь. А кто свою шею подставит? Так и не дали встать. Закопали тут же, как собаку. А семья живи, как хочешь.

— Да разве одного его так-то вот угробили? Без счету погибло. А у бабы после того и сдало сердце. Все боялась, что не успеет детвору на ноги поставить. Коли помрет, кому они нужны будут? Своих бед не обобраться.

— Ну, вырастила всех, а толку? Умерла одна. Никто ей ни в чем не помог. Одной таблетки не принесли. Иль не так? Чем больше детей, тем несчастнее старики,— говорила Варя.

— Ей сколько раз предлагали выйти замуж, все отказывалась, всех гнала, никого слушать не хотела, у ней на уме одни дети были. А кто о ней вспомнил?

— Не стони, не знаешь, что саму ждет Дусе такое не понравилось бы. Помирать когда-ни­будь всем придется. И коли суждено уйти вот так, никто не поможет. Скажи, многим с нас дети помогли?

— Никому. Уж так коряво складывалось. А Дусе особо не везло.

— Ну, как-то она держалась, не унывала и на жизнь не жаловалась.

— Она и нам не разрешала сопливиться,— вставил старший сын Дуси.

— Сколько раз я предлагала ей деньги, но мама не брала. Не велела высылать. Грозила обратно вернуть,— сказала дочь.

— А зачем они нам здесь? Куда их потратишь? На харчи как-то пенсии хватало. Правда, пот лекарства дорогие. Не все, что надо, поку­паем.

— Любка, а ты чего замуж не выходишь? — спросили младшую дочь Дуси.

— Иль в городе мужики перевелись?

— Да клеился один. Я его отшила.

— А чего так? — удивилась Варвара.

— Куда ему жениться? Он лет на пять моло­же отца. Весь лысый, старый. Мамка его увиде­ла и сказала:

— Куда за такого выходить? Через пару лет откинется, а ты мучайся! Кому такой мухомор сдался? Лучше подожди, не мотай хомут на шею, не спеши. И не выходи за алкаша. Лучше одна живи. Твое время покуда не ушло. Замужество, оно не всегда в радость случается. Вон хоть я, сколько раз могла мужика в дом принять, а не решилась. Потому как выбор жидкий. Или за­булдыга, или хворый. Кому такое счастье нуж­но? Бабьи силы не бесконечные, вместо того, чтоб помочь детей поднять, от семьи сосать станет последнюю копейку. Так и не захотела рисковать. А уж предлагались стадами. Так у ме­ня вас трое, да годов немало. Тебе-то куда спе­шить, кто в шею гонит? Живи спокойно сама.

— Мать права была,— тихо согласилась Варя.

— А я думаю, что и медлить нельзя! — по­дал голос Игорь Павлович.

— С чего взял? — изумилась Анастасия.

— Да то, что здесь Колыма! Все ж мужик в доме всегда помощник. Воды принести, иль дров нарубить, дом в порядке держать, мужчи­не всегда проще. Даже за хлебом в пургу схо­дить, кому легче? Или я неправ? А главное, сбегут с зоны зэки, как бабе самой отбиться от них? Другое дело, когда мужик имеется. И жену, и себя защитит без проблем...

— Ой, да не смеши, Игорь. Нет теперь та­ких. Это раньше защищали семью, нынешние враз к бабе под юбку прячутся. Только пить да жрать умеют. Вон Шурка со сто восьмого кило­метра в мужья приняла придурка. Так он, когда беглые зэки в хату вошли, из избы в окно выс­кочил. Хоть бы кого на помощь крикнул, ведь Федя рядом живет. О бабе и не вспомнил. Ры­сью по дороге поскакал. А зэки пришли хлеба попросить. Даже не думали колотить или гра­бить хозяев. Им бы выжить. А тут сам хозяин сбежал, как паршивый пес. Они удивились. По­нятное дело, даже слова поперек сказать испу­гались. Вот тебе и муж. Дала им Шурка буханку хлеба, они и ушли счастливые. Ни одного пло­хого слова бабе не сказали, наоборот. Только попросили их не выдавать.

— А тот ее мужик воротился?

— Конечно, но она его выкинула. Все его тряпки в кучу собрала и на пороге бросила, чтоб

пороги не марал идиот. Ну, кому такое говно нужно? Стыда не обобраться.

— Не поймали их? — спросила Люба.