Эльмира Нетесова - Колымское эхо

— Оно и без Колымы, без зоны, на воле та­ких хватает и сегодня. Бабы самые свирепые. За кусок хлеба удавят,— согласился Иванов.

— Ох, как она меня материла! — вспомнил Бондарев не без смеха. Уж как ни называла уже в ШИЗО. Мужики-охранники краснели. Вот тебе и женщина! Хуже зверюги, сущая волчица. Я ее в той зоне на год дольше продержал за дисциплинарные нарушения. Правда, из поваров тоже

убрал. Другую вместо нее поставил. Эту змею на трассу загнал. Когда видел ее, невольно тряс­ло. Эту змеюку никакой режим не исправит и даже сталинский. Они рождаются для тюрь­мы. Им только там место,— вспомнил Бондарев скрипуче.

— Игорь, она видно выросла в такой среде.

— Не знаю, откуда такие берутся. Но я после того случая не разрешал ставить баб на раздаче.

— Оно и мужики всякие случаются.

— Не примечал таких сволочей!

— Хм, чего удивляться? Вон у меня в посел­ке по соседству семья живет. Все нормальные люди. А вот пацан у них, настоящий живодер. Увидит кошку или собаку, обязательно заденет. Усы подпалит, хвост обрежет, лапы выкручивает, птицам крылья выламывает. Я как-то поймал его в коридоре. Так насовал мордой в угол, что до вечера выл. Никто из его семьи не вступился. Только отец спросил, в чем дело? Потом сам ремнем добавил. Так с тех пор этот козел мимо меня бегом проскакивает. Но какою сволочью был, такою и остался. Зачем их на свет пускать?

— Как знать, может во дворе старшие маль­чишки испортили,— заметил Иванов.

— С ним никто не дружит. А и во дворе дев­чонки, какие вдвое старше. Но такому гаду толь­ко надзирателем в тюрьме работать. Да и то зэки не выдержат.

— А что? Терпеть будут. Куда деваться?

— У нас охранник был. Прислали придурка служить. Ну и урод, скажу тебе. Редкий подо­нок! Чуть что кулаки в ход пускал. По поводу и без причины на всех отрывался кретин.

Ну и достал,— рассмеялся Бондарев, добавив:

— Мы давно ждали, когда терпение у людей кончится, и решили не вмешиваться. Я как раз с прокурорской проверкой нагрянул, со мною следователь. Ну, а этот охранник загнал в угол парнишку и жучит его изо всех сил. Тот терпел, а потом как сунул в пах коленом, да так, что охранник через макушку перевернулся, взвыл не своим голосом. А тот вламывает не щадя. Не только морду изукрасил, всего достал. Охран­ник крутится, а никто на помощь не идет. Надо­ел всем садист. Короче, уделал его тот зэк без­наказанно. Хорошо вкинул. Мы видели. Но не вмешались. Зачем? Он получил, как нарывал­ся, потом таким смирным стал, аж до неузнава­емости.

— Игорь, а тебя когда-нибудь били? — вне­запно перебил Иванов.

— Случалось пару раз. С паханом барака сцепились. Вкалывать не хотел. Мальчишки ра­ботали, а он у них на шее сидел. И попробуй, скажи слово. Он фортовый, хозяин барака, его слово слушали. А тут я запретил кормить ужи­ном. Пахан от ярости озверел. Ну и сцепились на кулаках. Я знал, что уступать нельзя и в эту разборку вложил все свои силы. С час мы с ним дрались. То он меня в угол мордой отправит, то я его на лопатки брошу. Но потом зацепил под подбородок так, что нижняя челюсть вылетела. Орал он до ночи. Но деваться некуда. По зако­ну побежденного утром пошел на работу, а из паханов его ночью вывели. А второй раз со стар­шим охраны. Тот девку в углу зажал, собаку на нее натравил, а тут меня поднесло. Вломил мудаку, а на другой день выкинули с работы. После того драться не приходилось...

Варька шла домой, угнув голову. Начинавша­яся пурга стегала в лицо без жалости.

— Эх, мужики, не догадаются выпустить Сул­тана. С ним куда быстрее добралась бы до­мой,— подумала баба.

Ветер быстро набирал силу, сшибал с ног. Он продувал бабу насквозь, и та невольно по­жалела, что оставила волчонка дома.

— Хотела, чтоб лапа зажила,— вспомнила Варвара и вдруг почувствовала, что идти стано­вится невмоготу.

— Присяду ненадолго. Отдохну и снова в путь. Уже недалеко осталось,— утешала себя женщи­на и присела в сугроб. Сразу стало тихо и легко.

— Вот так, наверное, в раю, у мамки под бо­ком. Обо всем забыть, не станет обид, забот, только они вдвоем.

Варя уже стала дремать. Выпала из рук сум­ка с хлебом.

— Жаль Султана. Но мужики не дадут про­пасть, кто-то возьмет к себе зверушку,— почув­ствовала, как кто-то царапает снег у лица, куса­ет нос, губы, щеки:

— Да что это такое? Дайте отдохнуть,— от­талкивала от себя невидимое. Но вот послы­шался душераздирающий визг.

Это был Султан. Он лизал, кусал, будил хо­зяйку и все же заставил встать. О! Как трудно было шагнуть из смерти в жизнь. Султан до слез ликовал, удалось разбудить хозяйку, он успел и не опоздал...