Кристофер Мур - Ящер страсти из бухты грусти

С самого появления Морского Ящера Молли пребывала в состоянии контролируемой эйфории. Все ее беспокойство насчет собственного душевного здоровья растаяло, и она слилась со Стивом в том дзэнском мгновении, которое и есть вся жизнь животного. Но после того сна и кошмарного самоосознания, снизошедшего на Стива, понятие об их биологической несовместимости начало всплывать на поверхность разума Молли, точно форель на приманку.

— Стив, — сказала она, опираясь на палаш и глядя прямо в его баскетбольный глаз, — от твоего дыхания стервятники на говновозке дохнут.

Морской Ящер вместо того, чтобы перейти к обороне (к счастью для Молли, поскольку Стив мог придумать единственный способ обороны — откусить ей ноги), жалко заскулил и попытался засунуть голову под переднюю лапу. Молли тотчас пожалела о своей бестактности и попыталась загладить вину:

— Ох, я же знаю, что ты не виноват. Может, кто-нибудь и торгует «Тик-Таками» величиной с кресла. Ничего, переживем. — Но говорила она неискренне, и Стив это почувствовал. — Может быть, нам следует чаще появляться на людях, — добавила она.

Снаружи занялась заря, и солнечный лучик проник в пещеру, будто фонарик легавого в дымный бар.

— Может, искупаемся? — предложила Молли. — Твои жабры, кажется, заживают.

Как она узнала, что наросты у него на шее, похожие на кроны деревьев, — жабры, Молли и сама толком не понимала. Видимо, невербальная коммуникация, посредством которой так часто общаются влюбленные.

Стив поднял голову, и Молли подумала, что мысль искупаться ему понравилась, но тут она заметила, что вход в пещеру закрыла какая-то тень. Она подняла взгляд: у входа в собор стояло полдюжины человек в церковных облачениях.

— Мы пришли предложить жертву, — с трудом выговорила одна женщина.

— И среди вас наверняка нет ни одной мятной таблетки, — вздохнула Молли.

Кафе «Г. Ф.» было переполнено утренним старичьем, хлебавшим кофе. Тео быстро выпил три чашки, отчего его заколотило только сильнее. Вэл с Гейбом заказали одну на двоих булочку с корицей, и теперь Вэл кормила Гейба кусочками, будто здоровый мужик дожил до средних лет, получил две ученые степени, но сам есть так и не научился. Тео хотелось только одного — разбомбить кого-нибудь горькими кусками своего возмущения.

— Я надеюсь, что присутствие этой твари никак не повлияло на то, как я сейчас себя чувствую, — сказала Вэл, слизывая с пальцев помадку.

Точно, подумал Тео. То, что ты выскребла мозги и так неоднократно выпотрошенному городскому населению, а попутно совершила несколько уголовных преступлений, не должно омрачать тучками парад твоей любви. Вместе с тем, на службе Тео придерживался теории «искреннего заблуждения» и честно полагал, что она действительно хотела исправить зло, перестав выписывать своим больным лекарства. Поэтому несмотря на то, что сейчас Вэл раздражала его, как ежовый суппозиторий, он был с собой достаточно прям, чтобы признать: он просто ревнует к тому, что она обрела с Гейбом. А уже после этого осознания его начал раздражать и сам Гейб.

— Ну, что будем делать, Гейб? Усыпим эту тварь? Пристрелим? Что?

— Если допустить, что она существует…

— Допусти, — фыркнул Тео. — Боюсь, если ты станешь дожидаться еще каких-то улик, чтобы узнать все наверняка, нам придется искать для твоей задницы донора, потому что твою она откусит.

— Чего ты злишься, Тео? Я просто разумный скептик, как и любой исследователь.

— Тео, — вмешалась Вэл. — Я могу выписать вам рецепт на «валиум». Лекарство облегчит симптомы отвыкания.

Тео презрительно хмыкнул. Презрительно хмыкал он нечасто, поэтому получилось у него хорошо: Вэл и Гейб испугались, что он сейчас отхаркнет комком волос.

— С тобой все в порядке? — спросил Гейб.

— Все превосходно. Я просто хмыкнул.

— Над чем?

— Добрый доктор хочет выписать мне рецепт на «валиум», чтобы Уинстон Краусс отоварил меня леденцами.

— Об этом я забыла, — сказала Вэл. — Простите меня.

— Похоже, проблем у нас — в ассортименте, а у меня нет ни малейшего представления, с какой начать.

— В ассортименте? — переспросил Гейб.

— Воз говна и маленькая тележка, — пояснил Тео.

— Я знаю это слово, Тео. Я просто не могу поверить, что оно прозвучало из твоих уст.

Вэл расхохоталась над таким проявлением чувства юмора Гейба. Тео уничтожил ее взглядом.

Дженни, почти в таком же раздражении, как и Тео, от того, что ночью ей пришлось запирать ресторан, а утром — отпирать, поскольку утренняя официантка позвонила и сказалась больной, подошла с добавкой кофе.