Кристофер Мур - Ящер страсти из бухты грусти

— Если у вас найдется минутка, мне бы хотелось с вами поговорить. Можно войти?

— Полагаю, да. — Линдер сделал шаг назад, и Тео нырнул в дом. — Я только что сварил кофе. Будете?

— Нет, спасибо. Я на службе. — Копам полагается отвечать именно так, подумал Тео.

— Это кофе.

— Ох, да, конечно же. С молоком и сахаром, пожалуйста.

Полы в гостиной были из некрашеных сосновых досок, прикрытых лишь лоскутными половичками. Вместо дивана — древняя церковная скамья, вместо кресел — два шейкерских стула и оцинкованный молочный бидон с подушкой сверху. Других сидячих мест не было. В углах комнаты стояли три антикварные маслобойки. Если бы не новый тридцатишестидюймовый телевизор «Сони» у камина, гостиная могла бы запросто сойти за жилище семьи семнадцатого века (с очень высоким уровнем холестерина в крови от такого количества масла).

Джозеф Линдер вернулся в гостиную с большой керамической кружкой ручной работы. Кофе по цвету напоминал ириски, а на вкус отдавал корицей.

— Спасибо, — сказал Тео и кивнул на «Сони». — Новый телевизор?

Линдер сел напротив на молочный бидон.

— Да, купил девочкам. «Общественное телевидение», учебные программы и все такое. Бесс телевидения никогда не одобряла.

— И поэтому вы ее убили?

Линдер поперхнулся, выплюнув кофе прямо на коврик.

— Что?

Тео отхлебнул из кружки. Линдер изумленно смотрел на него. Может, я не с того начал. Слишком резко. Обратная перемотка, перегруппируемся.

— Так вы и кабель себе провели? Без кабеля прием в Хвойной Бухте ужасный. Наверное, из-за гор.

Линдер неистово замигал и кинулся в атаку.

— О чем вы говорите?

— Я видел результаты вскрытия вашей жены, Джозеф. Она умерла не в петле.

— Вы обезумели. Вы же сами все видели. — Линдер встал и выхватил кружку из рук Тео. — Я не желаю этого слушать. Уходите, констебль. — Он выжидательно отступил.

Тео поднялся. Противоборства ему не очень удавались — он же миротворец, в конце концов. Слишком трудно. Он взял себя в руки.

— Все дело в романе с Бетси? Бесс застала вас вдвоем?

На лысине Линдера выступили вены.

— С Бетси я начал встречаться совсем недавно. Я любил свою жену, и мне не нравится, что вы порочите ее память. Вы не должны так поступать. Вы даже не настоящий полицейский. А теперь убирайтесь из моего дома.

— Ваша жена была хорошей женщиной. Немножко с придурью, но хорошей.

Линдер поставил кофейные кружки на маслобойку, подошел к двери и распахнул ее.

— Уходите. — И он показал Тео на дверь.

— Ухожу, Джозеф. Но я еще вернусь. — Тео шагнул на улицу. Линдер весь побагровел.

— Нет, не вернетесь.

— А мне кажется — вернусь. — Тео чувствовал себя второклассником, затеявшим спор на переменке.

— Не суйтесь ко мне, Кроу! — брызнул слюной Линдер. — Вы не соображаете, во что ввязываетесь. — И он захлопнул дверь у Тео перед носом.

— Вы тоже, — вякнул Тео в ответ.

Молли никогда не понимала одержимости американских женщин скверными мальчишками. Привязанность к татуированным парням на мотоциклах с пушкой в бардачке или к любителям нюхать кокаин прямо со стеклянных кофейных столиков не поддавалась никакой логике. Когда она снималась в кино, то сама крутила романы с парочкой таких типов, но этот… Этот у нее был первым, кто на самом деле… ну, в общем, жрал людей. Тетки всегда думают, что мужика удастся исправить. А как еще объяснить бесчисленные предложения, которые получают серийные убийцы, дожидающиеся электрического стула? Хотя такое — чересчур даже для Молли. Ей было отрадно думать, что сколь бы полоумной она ни была, ее никогда не тянуло выскочить замуж за парня с неприятной привычкой душить тех, кому он назначает свидания.

Американские мамаши программируют своих дочек так, что те начинают верить: они все могут исправить. Иначе зачем еще средь бела дня ведет она стофутового монстра по руслу городского ручья?

К счастью, по большей части русло укрывалось густым ивняком, а Стив, переступая валуны, менял цвет и текстуру своей громадной туши под стать окружающему. В конечном итоге, он стал походить просто на обман зрения, игру света, дымку над раскаленным асфальтом.

Молли заставила его притаиться в укрытии, когда они дошли до моста у Кипарисовой улицы, а когда ни одной машины в поле зрения не осталось, помахала. Стив скользнул под мост, словно змея в канализацию, сшибая спиной здоровые куски бетона, — но пролез.