Филип Рот - Она была такая хорошая

— А что же все-таки молодой человек?

— Молодой человек? — вытирая глаза, переспросила она жалобно.

— Да, он-то что собирается делать? Бежать в Южные моря?

— Нет, что вы, — простонала она еще жалобнее, — нет, он женится на мне хоть завтра.

И тут же поняла, что этого не надо было говорить. Хоть так оно и есть, но говорить об этом ни к чему.

— Выходит, ты сама не хочешь, — произнес доктор.

Она приподняла голову.

— Разве я это сказала?

— Не лги мне, Люси! Говори все, как есть. Он готов жениться, а ты не хочешь. Так?

Она вскочила.

— Но я не пробыла здесь и трех месяцев. У меня первый семестр!

Доктор опять приподнял очки. У него было такое дружелюбное, морщинистое, крупное лицо — только разок взглянешь на него — и уже ясно, что у этого человека любящая семья, и уютный дом, и спокойная, радостная жизнь.

— Если молодой человек готов жениться…

— Ну и что из того? При чем тут он?

— Все-таки можно было бы и посчитаться с ним, тебе не кажется?

— Не понимаю, — бесхитростно сказала Люси. Она действительно не понимала.

— Ну, не мешало бы посчитаться с его чувствами. С его любовью к тебе.

Люси молча покачала головой: да не любит он ее. Он только напевает ей на ухо дурацкие песенки.

— С тем, чего он хочет, — продолжал доктор, — чего ждет от тебя.

— Но он и сам не знает, чего хочет.

— Ты говоришь, он хочет жениться.

— Я совсем не то имела в виду. Просто он так говорит, но ведь ему совершенно непонятно, что это значит. Да, вы правы, доктор, — я не хочу выходить за него замуж. Зачем мне вас обманывать? Я ненавижу ложь, и это правда, самая настоящая правда! Вы же знаете, что сотни и сотни девушек делают то же самое, и притом с разными людьми.

— Наверное, им все же не следует этого делать.

— Но я не плохая! — что она могла поделать, если это так и есть. — Я хорошая!

— Ну, ну, сядь и успокойся. Я и не говорил, что ты плохая. Напротив, я уверен в обратном. И не вскакивай каждый раз прежде, чем я договорю до конца.

— Извините. Такая у меня привычка. Пожалуйста, извините.

— Так вот, им не следует этого делать, — продолжал он, — потому что они чаще всего недостаточно взрослые, чтобы суметь заплатить по счету, если они проиграют. Я имею в виду, если они попадут в беду.

— Но…

— Но, — возвысил он голос, — для того чтобы хотеть любви, они уже достаточно взрослые.

У нее опять навернулись слезы.

— Да, да. Вы все правильно поняли, доктор, именно так со мной и было. Точь-в-точь как вы говорите…

— Люси, слушай меня…

— Я слушаю, доктор. Потому что именно так и было…

— Люси, но ведь это касается не только тебя.

Она было подумала, что в колледже есть и другие девушки в таком же положении, и, может быть, даже здесь — в палатах, выходящих в тот же коридор, что и кабинет доктора.

— Не надо забывать про молодого человека.

— Но…

— Послушай, Люси. Ведь это затрагивает еще и молодого человека и твоих родителей. Ты уже говорила с ними?

Люси посмотрела на свои пальцы, теребившие английскую булавку, скалывавшую старую клетчатую юбку.

— У тебя есть родные?

— Конечно.

— Ну, так я думаю, тебе следует побороть смущение и все им рассказать.

— Нет, я не могу.

— Почему же?

— У меня ужасная семья.

— Поверь, Люси, в восемнадцать лет многим кажется, будто у них ужасная семья. Ты ведь стала так думать с тех пор, как попала в колледж, верно?

— Но у меня действительно ужасная семья. Я ничего не придумываю, это правда!

Он промолчал.

— Я их даже не замечаю. У нас нет ничего общего. Доктор, да они просто ниже меня, — добавила Люси: ей показалось, что он не очень-то ей верит.

— В каком же это смысле?

— Отец пьет, — Люси посмотрела ему прямо в глаза. — Он настоящий пьяница.

— Ясно, — произнес доктор. — Ну, а мама?

Опять закапали бессильные слезы.

— Она слишком хороша для него.

— Это еще не значит, что они ниже тебя, — спокойно сказал доктор.

— Да, но, если бы у нее была хоть капелька ума, она бы давным-давно его бросила. И хоть капелька уважения к себе. Она должна была найти человека, который бы ей подходил, который уважал бы ее.

Вроде вас, подумала она. Если бы вы встретили мою мать, если бы она вышла за вас… Вдруг Люси услышала свой голос:

— Один человек мне как-то сказал, будто она похожа на Дженнифер Джонс. На актрису.

Доктор протянул ей бумажную салфетку, и Люси высморкалась. Не надо стараться разжалобить его, не надо хныкать, не надо расклеиваться. Так вела бы себя ее мать.