Джессика Адамс - E-mail - белая@одинокая

Все расположились кругом, и мы тоже заняли свои места. Джоди — с Диди, Хилари — с Полом, а я — рядом с невероятно красивой женщиной.

— Меня зовут Джорджия. — И она улыбнулась.

Занятия начались. К моему немалому изумлению, руководителем оказалась Джорджия.

— Руководители меняются каждую неделю, по очереди, — шепотом объяснила Хилари Полу. Тот посмотрел на меня — все ли я слышала.

Первым делом Джорджия притащила из коридора большую зеленую корзину для мусора и поставила ее под доской. Кудрявая девчушка в рабочих штанах из саржи послушно поднялась со своего места, подошла и, вытащив изо рта резинку, выбросила ее в корзину.

Комната взорвалась смехом.

Мы с Полом переглянулись. Это что?

— Корзина здесь, — пояснила Джорджия, все еще посмеиваясь, — и для резинок, и вообще для всего, что вы принесли сюда. Я хотела бы поприветствовать новых людей в «Женском кружке»... — Пол просиял, а я уставилась себе под ноги....как, разумеется, и всех остальных. В общем... — Она перестала улыбаться. — Эта корзина — часть нашего сегодняшнего занятия.

О нет, подумала я, если с тобой дело плохо, они и тебя туда засунут.

— Как руководитель этого занятия предлагаю каждому выбросить свой хлам.

Диди издала одобрительный возглас.

— Под хламом я подразумеваю, — продолжала Джорджия, ответив на этот возглас легкой улыбкой, — все, что мешает вам жить. Всех людей, которые вам в этом препятствуют. Все предрассудки. Все обстоятельства. Словом, все, что осточертело.

Становилось холоднее. Хорошо, что Хилари сказала мне насчет одеяла — пусть даже это старое одеяло Роджера, в которое я к тому же заворачивала еще и Билла.

Джорджия пустила по кругу пачку бумаги и ручки.

Я взяла листок и ручку и передала все Полу. Он сразу же начал что-то писать. Умный, гад. Но я заметила, что в его листок заглядывает Хилари.

Вскоре все женщины в комнате задумчиво грызли ручки, что-то записывали и вычеркивали.

Я уставилась на свой чистый лист бумаги. Как будто снова попала в кампанию «Сухие завтраки». Спасите.

Пол оторвался от листка и улыбнулся.

— Ничего в голову не приходит?

И я уже готова была сказать, что действительно не приходит — по крайней мере, в этой комнате, — и тут же придумала пятьдесят восемь пунктов.

Что там говорил мне отец? «Виктория, нельзя все время искать совершенства. Его не существует. Просто найди хорошего парня, с которым ты будешь счастлива, и бла-бла-бла».

И что там говорила мама? «Мужчины вроде автобусов — если стоять достаточно долго, какой-нибудь рано или поздно подъедет».

И я записала первый пункт, заглавными буквами: КНИЖКИ СО СКАЗКАМИ.

После этого меня было не остановить. И Грег Дейли, и Энтони Андерсон, и Джейми Стритон. Смешная женщина в вонючей комнате с тремя щетками для унитаза. Дэн. (Придется попросить у соседки еще один листок.)

И наконец, то, что причиняло мне самую сильную боль, то, из-за чего особенно накипело на душе. Это уже не хлам — это просто вершина горы.

Я оторвала глаза от бумаги. Что-то произошло. Все пялились на меня.

Джорджия улыбнулась.

— Нет-нет, все в порядке.

Она доброжелательно смотрела на меня.

— Некоторым из нас нужно избавиться от многого.

К моему смущению, Диди опять ликующе завопила.

Пол поднял руку.

— Я только хотел спросить, не будет ли у нас перерыва...

— Что ж, перерыв можно сделать прямо сейчас, — сказала Джорджия. — Есть возражения?

Это напоминало время обеда в зоопарке Та-ронга. Все вскочили и устремились к кофейнику, а я так и строчила дальше.

— Принесу тебе кофе, — шепнула Хилари.

Когда все побрели обратно, я уже была в боевой готовности. Аккуратно сложила свои листки на ковре перед собой, сверху пристроила ручку. Готово.

Словно завозилась на экзамене.

— Хорошо, — мягко проговорила Джорджия. — Кто-нибудь хочет поделиться своим хламом, прежде чем его выкинуть?

Джоди подняла руку.

— Думаю, своим хламом лучше не делиться. А то у некоторых он очень воняет.

Господи, надеюсь, она это не про меня.

Девчушка в рабочих штанах встала, закусила губу и прочитала: «Экзема»; потом скомкала листок и запустила его в корзину — вместе с очередной жевательной резинкой.

За ней поднялась Джорджия со своим листком. Я не заметила, что она тоже писала.

— Моя уверенность в том, что я старая и никому не нужная, — отчетливо произнесла она и уронила свой листок в корзину, как избирательный бюллетень в урну.

Мы с Полом переглянулись. Да ведь она роскошная женщина. Чего ей не хватает?