Павел Верещагин - Год крысы

К счастью, гигантские крысы почти сразу перестали преследовать обезумевшую толпу. С козырька было видно: они пришли на завод не для того, чтобы охотится на людей. Как только крысы занимали освободившееся от людей пространство, они тут же начинали нападать друг на друга и драться. Крысиное море под ногами волновалось и ходило ходуном. В нем то и дело возникали течения и водовороты, образовывались буруны и омуты. Крысы вертелись и кусали друг друга. Они набрасывались на оставленные людьми пакеты, злобно рвали их на части и разносили в клочки.

— Смотрите, смотрите! Это порошок! Они жрут порошок!

Да, теперь это было очевидно: крысы дрались из-за порошка. Как только очередной пакет или сумка разрывался на части, сразу же десяток нетерпеливых морд погружался в аммонит. Крысы торопились и отталкивали друг друга. По спинам успевших к порошку карабкались те, кто остался сзади. Над площадью стоял нетерпеливый визг и чавканье. В воздух поднимались взбитая серая пыль.

— Сколько же их здесь?

— Сотни! Несколько сотен!

— Нет! Тысячи! Тысячи!

В считанные минуты все брошенные на площади сумки были разорваны, порошок съеден и вылизан до последней крупицы. Но эти выигранные минуты позволили людям, запертым на территории, найти хоть какие-то укрытия. Теперь перепуганные горожане смотрели на крысиную возню со всех крыш и столбов, с пожарных лестниц и чахлых заводских деревьев. Из окон офиса выглядывало мучнистое лицо губернатора и растерянные лица его нукеров. Но большая часть распахнутых в ужасе глаз мелькала в выставленных окнах и пустом дверном проеме главного производственного корпуса.

Однако порошка в брошенных убегавшими сумках хватило далеко не всем животным. Порошок достался только самым сильным и самым решительным, большинство же успело лишь попробовать аммонит, почувствовать вблизи его запах. Необъятное крысиное море качнулось из стороны в сторону, как бульон на сковородке, и начало растекаться по территории завода в поисках новой отравы.

При этом поведение крыс, не бросившихся на поиски, а оставшихся на площади, на глазах менялось. Их движения с каждым мгновением становились все более плавными и замедленными, из них исчезала агрессия и злоба. Крысы больше не дрались и даже не огрызались друг на друга, они пребывали благодушном расположении духа. Кто-то крутился на месте, пытаясь поймать свой хвост, кто-то чесал задней лапой ухо, кто-то заводил любовные игры с соседкой, некоторые просто валялись на боку, в блаженной истоме подергивая лапками и хвостами.

— Вот черти! Раскумарились! — нервно хохотнул Калюжный.

— Что? — не поняла Ксюша.

— Наелись порошка и впали в транс… — пояснил Матросов.

— Вы думаете, это аммонит?

— Конечно. Остались те, кто успел нажраться. А кому не досталось — побежали дальше. Крысы — известные токсикоманки.

Ксюша невольно покраснела и положила руку на живот, туда, где под круткой сидела в кармане Лолита.

— А вы откуда знаете? — через некоторое время спросила она.

— Что?

— Что крысы — токсикоманки?

— Знаю… Я на Дальнем Востоке вырос. Там китайцы скупали у населения живых крыс. Раздавали мальчиками какой-то порошок, крысы жрали его и отрубались… А мы их собирали…

— А-а…

— А зачем они скупали крыс? — спросил Матросов.

— А кто их знает… — отозвался Калюжный. И с удивлением добавил: — Ты только посмотри на них! Что делают!

Под их ногами раскинулась широкая разбойничья вольница. Какая-то упитанная крыса, как заведенная, подпрыгивала на месте, — она изгибалась в воздухе, как цирковая собачка, приземлялась на четыре лапы и тут же подрыгивала опять. Еще одна головой подбрасывала и подбрасывала обрывок полиэтиленового пакета, не давая ему спланировать на землю. Еще две стояли на задних лапах, обнявшись передними и, склоняя головы то в одну сторону, то в другую, пытались каждая опередить подружку и забрать ее пасть в свою. Кто-то блаженно катался на спине, беззаботно выставив на всеобщее обозрение розовое брюшко, кто-то, присев и скособочившись, с частотой пулемета лупил задней лапой по расчесавшемуся уху.

Впрочем, у Ксюши не было времени разглядывать сцены крысиного блаженства. Стараясь действовать незаметно, она сунула руки в карманы, и изо всех сил прижала куртку у себя на животе. Она ощущала, что Лолита, спрятанная в потайном кармане, находится в сильном возбуждении. Зверек ворочался, скреб лапами и пытался выбраться наружу.