Франсуа Лелорд - Гектор и секреты любви

В этот момент Гектор увидел, что стоящий рядом с ним Жан-Марсель держит животное под прицелом, но не мушкета нья-доа, а ружья, которое выглядит абсолютно современно.

Вдруг Мелисанда одним прыжком подскочила к профессору, схватила рисовый колобок и в два счета расправилась с ним. Пелеас тут же кинулся к профессору, толкнул его и вырвал второй колобок. Еще секунда — и обе обезьяны исчезли в джунглях.

Лоб Жан-Марселя был мокрым от пота.

— Черт-черт-черт! Еще секунда — и я бы…

Профессор Корморан лежал не двигаясь.

Они бросились к нему. Он едва дышал.

— Дорогие друзья… — выдохнул он.

Гектор нагнулся, чтобы осмотреть его, и выяснил, что в процессе краткого столкновения с Пелеасом парочка профессорских ребер была сломана. Пелеас наверняка хотел лишь напугать этого странного седоволосого родственника, но, будучи орангутангом, не предусмотрел, что профессор хоть и молод духом, но довольно стар физически и весит меньше шестидесяти килограммов.

— Зачем ты прилетел? — спросила Клара.

— Миссия выходит из-под контроля, и я решил сам проследить.

— Проследить за кем? За мной? За ним?

— За миссией.

— Собираешься встретиться с ним?

— Да, я хочу его увидеть.

— Но он знает о нас, учти.

— И это совсем не здорово.

— А ты хотел, чтобы я так ему ничего и не сказала, вообще никогда? Чтобы он ничего не знал? Я для тебя просто небольшое тайное развлечение после рабочего дня?

— Да нет, что ты, но сейчас не лучший момент.

— Правда? А для нашего романа момент был подходящим?

— Послушай…

— Ты хочешь сказать, что наши встречи вредят работе, я тебя правильно поняла? Стоило подождать несколько лет, пока я не сменю контору, да? Вот тогда бы мы и сказали друг другу: давай, теперь момент подходящий! Мы бы согласовали наши распорядки дня…

— Ты преувеличиваешь. Ты всегда преувеличиваешь.

Гюнтер и Клара растянулись в больших шезлонгах из тропического дерева на краю бассейна, расположенного посреди райского сада с восхитительным видом на лес и горы вдали. Слева за деревьями возвышались позолоченные шпили храма. Обстановка напоминала рай, но ситуация скорее походила на ад — по крайней мере, так казалось Гюнтеру.

Они дожидались, чтобы им предоставили транспорт, который быстро и безопасно доставил бы их к Гектору и профессору. Этим где-то в недрах отеля усердно занимались два сотрудника, сопровождавших Гюнтера в поездке, и местный представитель лаборатории.

Гюнтер смотрел на лежащую рядом Клару в больших солнечных очках, которые закрывали пол-лица и делали ее еще более загадочной, на ее великолепное тело, отливающее на солнце золотом. Он видел, что она буквально кипит от ярости, едва сдерживая себя, и постепенно осознавал, что истинная причина его внезапного путешествия в Азию — желание провести время наедине с ней. Ну или почти наедине.

Он чувствовал себя невероятно влюбленным. Господи боже, что с ним происходит? Может, это возрастное? Он старше Гектора на двенадцать лет и уже замечал, что молоденькие женщины больше не смотрят на него так, как раньше: он догадывался, что они не воспринимают его в качестве потенциального любовника, даже не помышляют об этом и именно потому так мило и раскованно ведут себя с ним. Он понимал, что становится уязвимым, и если миниатюрная пантера, изогнувшаяся рядом с ним, заметит это, то не преминет разорвать его в клочья.

Гюнтер Чистильщик опасался, что вот-вот станет объектом зачистки.

Если только…

Таблетки профессора Корморана! Что, если скормить одну из них маленькой хищнице? Она, конечно, откажется, но разве ей обязательно знать? По последним данным, формула привязанности существует в жидком виде, так что не сложно подлить потихоньку в любой напиток.

Гюнтер ощутил прилив мощной волны надежды. Это исследование, стоившее так дорого и породившее на сегодня столько проблем, даст, возможно, первый полезный результат: навсегда привяжет к нему Клару.

В то же время он подозревал, что такой поступок не пройдет безболезненно для его совести. Воспитанный в строгих правилах, он научился всегда выигрывать честно. Сама мысль о том, чтобы прибегнуть к такому жульничеству, вызвала к жизни мало знакомое ему чувство вины. Что ж, вина так вина — всегда можно отыскать психиатра, который ею займется.

— Пелеас ничего дурного не хотел. Ой!..

— Поменьше говорите, — посоветовал Гектор, — берегите силы, чтобы дышать. — Совет, которому профессор Корморан следовал с трудом, пусть боль и призывала его к порядку всякий раз, как он пытался что-то сказать.