Геннадий Падерин - Шахматы из слоновой кости

– Как здоровье уважаемого Мамаду?

– Слава аллаху, команданте, все хорошо.

После этого губернатор усадил Мамаду в мягкое кресло, стоявшее возле письменного стола и предназначавшееся, надо думать, для особо важных посетителей.

– В нашу провинцию приехала, – сообщил доверительно, – группа иностранных инженеров…

Мамаду все понял, сразу все понял: губернатор не имел намерения залучить повара на собственную кухню, нет, он просто хотел похвастаться искусством Мамаду перед белыми господами. А что они белые, нетрудно было догадаться: о ком бы еще стало этак хлопотать начальство!

– Эти инженеры белые, команданте? – все же спросил Мамаду.

– Но они коммунисты…

Мамаду усмехнулся: коммунисты, капиталисты… Ему известно одно деление – черные и белые, соответственно этому делению строилась вся его жизнь па протяжении многих, многих лет.

– Они помогут нам проложить трассу новой железной дороги, – добавил губернатор, заметивший, очевидно, неприязненное выражение на лице Мамаду.

Новая дорога? О, так то совсем другое дело! С этого и надо было начинать. Он, Мамаду, не какой-нибудь тупица, понимает, что значит новая дорога для его страны.

– Где будет ужин, команданте?

– Ужин?

– Разве не для этого, команданте, вы позвали Мамаду? Белые инженеры – значит, подумал я, праздничный ужин…

Губернатор отрицательно покачал головой: уважаемый Мамаду, да продлит аллах его дни, не так понял. Инженерам нужен повар, который жил бы с ними постоянно и постоянно кормил их завтраками, обедами, ужинами. Не праздничными, конечно, но достаточно вкусными для того, чтобы гостеприимство хозяев осталось в памяти на всю жизнь.

– Они приехали на четыре месяца.

– Хм, так чего проще, команданте: пусть ходят к нам в ресторан, буду кормить их, лучше не надо.

Губернатор вновь отрицательно покачал головой: уважаемый Мамаду, да продлит аллах его дни, опять же не так понял. Инженеры будут жить на трассе, в деревне.

– Очень приличная табанка, я там бывал.

Нет, кому это губернатор говорит: приличная табанка! Как будто Мамаду никогда не бывал в деревнях. Все деревни в саванне на одно лицо, и приличной среди них он пока не встречал… Такая честь – поварить для белых инженеров. Крокодилу бы ее под хвост, эту честь! Пусть даже они коммунисты и приехали сюда, чтобы проложить трассу новой дороги.

– Далеко это от города? – он так расстроился, что обратился к губернатору, даже не присовокупив обычного «команданте», как привык обращаться к высокому начальству.

– А, девяносто миль, – сказал губернатор таким тоном, как будто девяносто миль для Африки сущий пустяк. – И потом, уважаемый Мамаду, вам будет выделен помощник, как только поднатаскаете его, сможете вернуться домой.

– Ну, если помощник…

– Да, обязательно. Это оговорено. Он там шеф-поваром в местном ресторане.

В саванне сушь. Вот уже больше месяца как не пролилось ни капли дождя. Река совсем отощала, её широченная талия сузилась до каких-нибудь двухсот метров.

На берегу реки толпились круглые глинобитные хижины-казы с коническими крышами из слоновой травы. Десятка четыре каз да почти столько же вечнозеленых манговых деревьев – вот и вся деревня.

А вокруг – однообразное каменистое плато, заросшее этой самой слоновой травой, вымахавшей выше самого высокого в отряде человека – переводчика Сике. Трава да кустарник и кое-где поднимающиеся над ними деревья. Корявые, мрачные. И голые: ветви в период засухи, экономя влагу, сбрасывают листву.

Удивительные это деревья: сок у них – что кровь, древесина – топор едва берет, в обычной печке или на костре не горит. Заготовленные дрова пережигают в специальной яме, получают уголь, на нем потом можно готовить пищу.

Иностранные инженеры, к которым прикомандирован Мамаду, поселились на окраине табанки, но не в глинобитной казе, а на бывшей вилле французского плантатора. Сам плантатор дал из Африки деру, виллу же приспособили под контору только что созданного сельскохозяйственного кооператива. Председатель кооператива и уступил инженерам свою резиденцию.

Здесь живут инженеры, переводчик и он, Мамаду. Помощник повара живот у себя дома, в табанке.

С помощником они познакомились в первый же день. Как поступил Мамаду по приезде на трассу? Само собой, он раньше всего пошел искать ресторан, о котором говорил губернатор. Обошел всю табанку – никакого ресторана. Обратился за помощью к местным жителям.