Яков Цивьян - Специальность – хирург

Волнуется и анестезиолог. Она, как всегда, сдержанна и серьезна. Ее распоряжения кратки. Движения предельно точны. По этой собранности и некоторым другим, еле уловимым признакам вижу, как она напряжена, чего стоит ей эта собранность, это внешнее спокойствие… Я хорошо понимаю ее. Она боится, хватит ли ее искусства, умения, знаний, чтобы удержать жизненно важные функции Марининого организма в пределах обратимости, возвратить к жизни… Боится за Марину. Считанные минуты до начала операции. Собственно говоря, можно начинать. Но я тяну. Жду.

Наконец начинаю. Рассек мягкие ткани – кожу, подкожную клетчатку, мышцы. Мышцы в области позвоночника изменены. Они более плотны, белесоваты от рубцовой ткани, которая образовалась в них в процессе первой операции. Я отделил мышцы от остистых отростков, полудужек и суставных отростков с обеих сторон позвоночника. А далее вся работа сосредоточивается на вогнутой части позвоночника. Именно здесь я должен буду широко открыть позвоночный канал. Я обнажил поперечные отростки грудных позвонков и прилежащие к ним отделы ребер. Технически все это очень сложно у Марины. Значительное искривление грудного отдела позвоночника привело к тому, что ребра очень сблизились друг с другом, пространства между ними значительно уменьшились и выделение их из окружающих тканей и подлежащей тонкой плевры очень затруднено. Прежде чем выделить концы ребер, я должен удалить костный мост – след первой операции.

Работаю долотом и молотком. Костными кусачками – мощными и сильными. Вся беда в том, что совсем рядом с очень прочной костной тканью расположены тончайшие реберные сосуды, спинномозговые корешки, плевра, изнутри выстилающая грудную клетку. Трудно, работая долотом и молотком, не повредить эти нежнейшие образования. Если повредить плевру, то моментально атмосферный воздух проникнет в плевральную полость и подожмет, поддавит левое легкое Марины. А дыхание у нее и так не блещет. Болезнь сделала свое дело! И существующая компенсация держится на пределе, да и кровеносные сосуды следует беречь.

Наконец-то удалены костные напластования и обнажены поперечные отростки и позвоночные концы ребер. Я удаляю поперечные отростки восьми позвонков, позвоночные концы ребер, прилежащих к этим позвонкам. Ребро за ребром. Всего восемь. А рядом видна колеблемая дыханием плевра – тонкая, прозрачная – как папиросная бумага…

Это только подготовка к основному этапу, доступ к заднебоковой стенке позвоночного канала. Затем удалены суставные отростки и полудужки восьми позвонков. Обнажается мешок твердой мозговой оболочки, в которую заключен спинной мозг.

Для того чтобы извлечь спинной мозг из позвоночного канала, следует слева на вогнутой стороне искривленного позвоночника удалить и заднебоковые отделы тел позвонков. А это сопряжено с обнажением значительной поверхности губчатой кости, что всегда связано со значительной кровопотерей. Этот этап операции также завершен.

Теперь на всем нужном мне протяжении открыт позвоночный канал, обнажен спинной мозг, заключенный в свои оболочки.

Могу детально осмотреть его. Прежде всего я вижу, что спинной мозг, прилежащий к наиболее искривленному отделу позвоночника, совершенно не пульсирует. Это тревожный признак, говорящий о серьезных нарушениях… Далее, совершенно отчетливо спинной мозг подразделяется на две половины, границей которых является вершина изгиба искривленного позвоночника. На этой вершине спинной мозг истончен – это хорошо видно через его оболочки. Он тоньше нормального в два-три раза. Сквозь полупрозрачную ткань оболочек спинного мозга отчетливо внизу, сколь бледна его ткань в месте истончения из-за отсутствия притока артериальной крови. Все это говорит о тяжелейших изменениях, которые произошли в его строении, что и привело к нарушению его деятельности – параличу.

Обратимы ли они?

И еще… Застойные, синюшные, потерявшие свойственный им блеск, оболочки спинного мозга с расширенными, переполненными темной кровью венами.

Спинной мозг как бы расплющен, прижат к передней стенке искривленного позвоночного канала. Он словно распят на ней растягивающими его в стороны спинномозговыми корешками.

Теперь я должен освободить его, сделать подвижным прежде, чем извлечь его из деформированного канала и уложить в новое ложе. Для этого я рассекаю спинномозговые корешки.

Прежде чем рассечь спинномозговые корешки, ввожу в них новокаин, чтобы свести к минимуму возможность возникновения коллапса и шока. И это несмотря на то, что Марина находится под наркозом. Артериальное давление у Марины снижается, однако не до катастрофических цифр… Глубокого, мучительно-глубокого коллапса не наступает. Это, несомненно, заслуга анестезиолога… Спасибо ей…