Игорь Белогруд - Редкая специальность

Специальность у меня редкая — ремонтник внутренней службы. Вот все восторгаются астронавтами и специалистами по контакту с внеземными цивилизациями, детишки с пеленок грезят о далеких планетах, гравитационных вихрях, на худой конец о каких-нибудь звездных драконах, которых надо изловить и доставить в зоопарк. Оно, конечно, так… Только уж обидно очень. О моей работе — чисто земной — дети не мечтают, да и вообще мало что знают. А она, между прочим, не менее опасная и уж куда более тяжелая, чем у косморазведчика! Представьте: никаких роботов, все сам, своими руками… Прилетают ребята с загадочных планет и давай хвастать: мол, знаете, какие чудовища там на нас нападали? Жуть! Я в таких случаях пренебрежительно машу рукой и говорю, что и у меня бывают встречи с «чудовищами». Астронавты смеются, им весело, но я-то знаю, что они просто не могут себе представить, что трудности и опасности остались и на Земле. На космодроме. Вот и сегодня у меня был туда вызов. И между нами говоря, самый безопасный за минувший месяц. Человек несведущий скажет: что может быть опасного на космодроме? Системы там стерильные, контроль на высоком уровне. Но давайте все по порядку… Вот стоят они, лайнеры: громадины, чудо техники, а без меня не могут! Так! Но мне, кажется, не сюда. Надо направо. Так, так… А вот это и есть объект ремонта. Какое там название на борту выведено? «Альбатрос»! Он самый и есть. Хорошая машина, мощь чувствуется, сила. Стоит «Альбатрос», тонким носом в голубое небо нацеленный, ветерок его обдувает ароматный, на травах настоянный, и никто не поверит, если я скажу, что работать буду там, где темно и сыро… Ох и не хочется! Но надо! Работа есть работа. Захожу в «Альбатрос», Дежурный честь отдает, как будто я герой космоса, а не простой ремонтник-работяга. Я ему тоже киваю, так, с улыбочкой. Мол, не робей, летун, вылечим ваш «Альбатрос». Коридоры тесные, переплетенные. Тележка на поворотах буксуют, скребет шинами по ступенькам. Наконец добираемся. Теснотища, кабину, куда мне надо войти, еле нашел. Кругом столько проводов, труб… Забираюсь в кабину, захлопываю за собой дверцу и прежде всего протягиваю стальную ленту к входному отверстию объекта ремонта. Все машинально, заученно, отработанно, не хуже, чем у штурманов дальних перелетов! Так! Коробочку с инструментом надо на подставку положить. Костюм долой! Все равно скафандр надевать. По инструкции положены предварительные измерения, но я, как любой профессионал, определяю соответствие без приборов, на глаз. Между прочим, никогда не ошибался. Опыт! Все готово. Подхожу к пульту управления. Экраны, кнопки, тумблеры. Начинаю набирать код. Пальцы бегают по клавиатуре, как у хорошего пианиста. На дисплее выстраиваются колоночки цифр. Внимание! Мигает красная сигнальная лампа. Это удивительная машина. Говоря по правде, я даже не знаю, по какому принципу она работает. Зато результат налицо. Все! Одеваю скафандр. Мягкий, но прочный пластик облегает тело, оставляя слабину в плечах и на сгибах колен. Как по заказу шили! А где же мои инструменты? Ага! Вот они, в ящике. Итак, шлем — на голову, фонарь — на грудь, баллоны и распылитель — за спину, резак — на бедро, чтобы, как лучемет у разведчика, всегда к бою готов был. Смотрюсь в зеркало. Хорош! Орел! Выхожу из кабины и по широкому стальному мосту иду к объекту. Вот и люк, гнутый, обшарпанный, кто бы мог подумать! Стаскиваю крышку и заглядываю в шахту. Темнота, только металлические стены поблескивают и холодком тянет. Последний раз оглядываюсь и ныряю в отверстие, спускаюсь на присосках. Шахта под прямым углом переходит в туннель. Посвечиваю по сторонам фонариком. Нет, здесь искать бесполезно, это где-то дальше. Ведь в рапорте сообщалось о потере давления. Вот снова вертикальный отвод, неширокий, с зазубринами и заусеницами по краю. Залезаю внутрь и начинаю спускаться на присосках, по пути отпиливая стальные иглы корундовым резаком. Далеко внизу что-то булькает и вздыхает. Хорошо, что тут нет «чудовищ». А может, есть? Кто их, межпланетчиков, знает, может, завезли-таки! Выбираюсь на горизонтальный участок. Туннель расширяется, идти становится удобнее. Луч фонаря рассекает темноту и весело прыгает по стальным стенам. Через сотню шагов дорогу преграждает огромная бронированная стена. Она заслоняет проход, глубоко вдавившись в пазы. Ну что же они, бездельники, так и не собираются открывать, что ли? Словно прочитав мои мысли, стена вздрагивает и со скрежетом ползет вверх.