Андрей Портнов - Автово

Я даже не пошевелился. Видимо, сейчас для меня наступила «чёрная полоса», и «тройки» так и сыпались на меня. Повернувшись, я увидел испуганный взгляд Гали, но девочка зря боялась — через несколько минут она получит «пятёрку».

Как только я одной ногой ступил в коридор, на меня набросился Игорь:

— Ну, как?

Оглянувшись вокруг, я увидел, что остальные уже подтянулись и сейчас лихорадочно перечитывали конспекты.

— «Три»! — гордо сказал я.

— Вот и всё, — мрачно молвил Игорёк и, упав духом, стал ещё яростнее листать свой учебник.

— Ты куда сейчас? — поинтересовался Марат.

— В общагу! Чао! С Новым Годом вас!

— Тронулся Рыжий, — раздался замогильный голос Паши. — Вот до чего довели человека…

Третьим субъектом, который так ярко разукрасил для меня эту и без того насыщенную красками сессию, был некто Симоненко. Эдакий хромой с прищуренным взглядом мужичонка вёл у нас предмет «Судовые системы».

Нет, он у меня не вызвал с первого взгляда того отвращения, которое я испытывал, глядя на Киреева. Наоборот, с первой же встречи я учуял в нём настоящего преподавателя — мастера со знанием своего дела. Его лекции были очень даже интересными, хотя их я тоже не баловал своими посещениями.

Правда, ходили слухи, что этот хромоножка, как ласково звал его Владик, на самом деле — настоящая мразь, и что обычно он показывает себя только на экзамене. Может, так оно и было, думал я, но мне он не казался таким уж страшным, тем более что у нас был не экзамен, а зачёт. Хотя положение осложнялось наличием курсового проекта.

В этом равнодушном состоянии я находился до самой сессии.

Паника поднялась, когда хромоножка поставил Костику за курсовик «трояк». Это было ударом не столько для самого Костика, сколько для всех нас. Нашему умненькому отличнику «уд»! Неслыханная дерзость!!! Костик, конечно же, был в ярости и потребовал пересдачи, на что Симоненко заявил, что курсовики не пересдаются, а если хочешь получить оценку получше — сделай новый проект. Бред какой-то! Никто бы на это не согласился, даже Васильев. Но у Костика было задето личное эго, затронута его честь! И он совершил подвиг — спроектировал новый проект и защитил его на «четвёрку». Браво!

Я же в это время совсем опустил руки и мечтал лишь о том, чтобы мне поставили хоть эту припаршивевшую «тройку», учитывая, что эта сессия и без того уже была загажена.

Я начертил рулевое устройство судна, на которое самому было страшно смотреть, и пошёл сдавать курсовик с Рудиком. Мы, вообще, последнее время сдавали с ним всё вместе.

Кстати, не за горами был уже наш очередной отъезд в Астрахань на каникулы. Были куплены билеты, и в нашем распоряжении оставалось чуть больше недели. Все остальные зачёты и экзамены были сданы, и нас задерживал лишь хромоножка.

На мой курсовик Симоненко глядел, держась за сердце. Эта скотина (моё мнение о нём к этому времени уже изменилось) совершенно не стала смотреть пояснительную записку, а придиралась только к чертежу. Это последнее обстоятельство просто подкосило Рудика. Бедняга! Ведь именно на записку он и ставил, исписав неимоверное количество страниц, вычитывая умные фразы из миллиона книжек и занося их в неё (записку). Я говорил ему, между прочим, что он занимается ерундой, что по слухам и опыту наших однокурсников Симоненко в записки не смотрит, но мальчик верил, что труды его не пропадут даром.

А теперь такой удар!!!

Хромоножка указал мне на какой-то фрагмент в чертеже и спросил:

— Что это?

Чёрт возьми! Да откуда я могу знать, что это такое, если я один к одному всё перерисовал с учебника, абсолютно не вдумываясь в детали. Да и некогда уже было.

Я молчал, что вызывало крайнее раздражение у Симоненко.

— Что? Вы не знаете, а чего тогда рисуете? Идите, сядьте куда-нибудь и подумайте!

— О, знакомая фраза, — подумал я, и передо мной предстал образ пингвина. Однако, я сел и уступил место Рудику. Хромой развернул его чертёж, и только чудом крик не вырвался из его губёнок.

Хотя я и не асс в чертежах, однако, даже я считаю, что черчение и Рудик — понятия, полностью исключающие друг друга. Мои же чертежи Дима считал чуть ли не шедевром и откровенно восхищался ими. Мне было, конечно, приятно, тем более что все остальные на них просто плевались или предлагали послать их на выставку авангардного искусства. А когда, ещё будучи в Астрахани, один сайгак по «Деталям машин» сказал Рудику, что ему надо было поступать в пединститут (разумеется, после того, как взглянул на его чертежи), то после этого Дима окончательно возненавидел черчение каждой своей хромосомой.