Андрей Портнов - Автово

Рудик ничего не ответил и, недоуменно поглядывая на Владика, ждал продолжения, так как эти слова ему ещё ничего не говорили.

— Ну, — продолжал Владик, — в смысле того, дискотеку хотят устроить! И это притом, что нам завтра идти на «войну»!!!

— Так ведь они это раньше на «школьниках» проверяли, — сказал Рудик, — тоже перед их «войной» скакали, и ничего — все живые.

— А я не «школьник», — заорал Владичка, — мне нужно выспаться!

Рудик скромно промолчал о том, что почти перед каждой «войной» наш сосед допоздна задерживался у Ларисы за игрой в карты, и лишь тяжело вздохнул. Владик оказался прав. Сони в очередной раз сегодня собирал народ в наш коридор, а татары, убедившись, что ни к чему плохому эти дискотеки не ведут, а даже, наоборот, решили пожертвовать своими колонками.

Началось всё как обычно — с посиделки в прокуренной 211-ой с непальцами. Здесь был и Деш, с которым я теперь (да, да, да) каждый день здоровался за руку, причём иногда по несколько раз в день.

Помня, что мамочкин спирт сегодня никому не грозит, я расслабился и ещё до начала дискотеки полностью потерял над собой контроль.

Но, по правде говоря, расслабился далеко не я один. Уже примерно через час Наиль по косоглазию мог запросто дать сто очков вперёд Бронникову, а за Мартыном уже начал поглядывать заботливый Костик (из «школьников»), который не раз помогал ему добежать до туалета (а то и до ближайшего открытого окна).

Вообще-то, с нашей стороны было достаточно наивно предполагать, что участившиеся в последнее время ночные тусовки с громыхающей музыкой никому не мешают. Если даже среди наших встречались явно недовольные этим личности, то что говорить о других жителях общаги. Всегда обязательно найдётся один-другой крайне недовольный, который примет необходимые меры.

Когда в коридоре, грозно ступая, появилась небольшая группа стражей порядка, направляющихся с хмурым видом в нашу сторону, это могло означать только одно — какая-то гнида, не выдержав очередного ночного развлечения, настучала ментам. И вот…

Менты, выяснив, кому принадлежат колонки, ничего не объясняя схватили под руки ничего не понимающего Мартына и поволокли его за собой, рыгнув при этом, что сегодня он отоспится в уютной камере.

Моментально смолкла музыка, а протрезвевшие внезапно Наиль, Сони и ещё несколько непальцев, в которых вдруг проснулась совесть, побежали за ментами, и даже нам было слышно, как они слёзно упрашивали ментов отпустить бедного и испуганного не на шутку Марата, боявшегося повторить участь Рябушко.

И вот уж не знаю, как это произошло, но вскоре счастливый Мартын уже в сопровождении своих спасителей возвращался назад, а менты ушли своей дорогой. Надо ли говорить, что с дискотекой на сегодня было покончено. Успокоив Марата, все стали расходиться.

На моё удивление в 215-ой Рудик ещё не спал, а что-то там читал, поскрипывая на стуле, очевидно, в отместку пытающемуся уснуть Владику за свои ежедневные пробуждения от лязганья дверцы тумбочки и особенно за сдвинутую кровать.

Расстелив свою постель, я вдруг почувствовал неприятное головокружение. Смутно вспомнилось, как, однажды, тоже после какой-то вечеринки, уже не помню по какому случаю, я, лёжа на кровати, вдруг истерическим голосом заорал: «Дайте скорее таз!», когда Рудик показал чудеса человеческой реакции, и буквально через секунду таз был у меня под носом. Ну, а дальше всё, как при социализме…

Сейчас же состояние тошноты напомнило мне тот вечер. Наверное, надо было бы мне заранее запастись необходимыми аксессуарами…

Критическое состояние подошло внезапно. Я резко поднял голову, посмотрел на Рудика, который мгновенно насторожился от моих столь резких движений, и с криком: «Дима! Та-а-а-азик!» красиво размалевал свой пододеяльник.

Обескураженный моим поведением и тем, что сегодня он был не так скор, Рудик, сморщившись до невозможности, брезгливо на вытянутых руках подал мне тазик и убежал умываться.

Тазик я, разумеется, тоже разукрасил как только мог, одновременно краем глаза замечая, как проснулся Владик и, щуря глазками, с крайним удивлением поглядывал в мою сторону.

Нечеловеческими усилиями я поставил тазик на пол и задвинул его под кровать, смутно догадываясь, что Рудик его вряд ли вынесет. Я же это однозначно сделать не мог и задвинул тазик в надежде, что, может быть, от этого не так сильно будет в комнате попахивать. И, сделав всё, что мог, я откинулся на подушку и, накрывшись своим необычным пододеяльником, мгновенно отключился…