Гийом Мюссо - Зов ангела

Ветер дул все сильнее, и сквозь него доносились нарастающие звуки полицейской сирены.

Застыв в вихре ледяных снежинок с массивным «кольтом» в руках, Маделин тряслась от жуткого холода. Она только что убила последнего человека, который знал, где находится Элис. Она только что убила саму Элис. Слезы застилали ей глаза. Джонатан лежал без движения, и на рубашке его виднелись брызги крови. Вдруг он зашевелился. Маделин же покачнулась и, боясь вот-вот потерять сознание, подошла к нему и помогла добраться до «Понтиака».

Машина завелась с глухим ворчанием. Джонатан смотрел в зеркало заднего вида: в темном небе отражались красные и синие отсветы полицейских огней.

Нижний Ист-Сайд

Здание возле Томтсинс-Сквер-парк

1.00

Маделин уснула прямо в ванне. Джонатан заглянул туда и разбудил ее нежным поцелуем. Она посмотрела на него невидящим взглядом и вяло пошевелилась. Бледная и обессилевшая, она послушно позволила завернуть себя в махровый халат: сама она вряд ли бы справилась.

Возвращаться к Клер было очень опасно, да и в отеле они были бы у всех на виду. Тогда они нашли крохотную комнатушку, которую сдавала некая Анита Крук, владелица гастрономической лавочки в Алфабет-Сити, полька по происхождению. Когда-то давно Джонатан принял ее дочь на работу в «Император», и Анита никогда этого не забывала. Для пущей безопасности Джонатан и Маделин оставили свои мобильные телефоны в салоне «Понтиака». Единственное, что они взяли с собой, были ноутбук и револьвер Дэнни.

В дверь постучали. Пока Маделин устраивалась на кровати, Джонатан прошел к выходу и впустил Аниту. Пожилая дама принесла им на подносе две дымящиеся плошки журека — овощного супа на мучной закваске.

Джонатан поблагодарил радушную хозяйку и передал одну из плошек Маделин:

— Попробуй, вкус… специфический.

Она зачерпнула ложку, попробовала и сплюнула обратно.

— Да, знаю, он немного кислый, но ведь в этом вся соль, не так ли? — спросил Джонатан.

Ничего не ответив, Маделин выключила свет и мгновенно уснула.

Прежде чем лечь спать, Джонатан подошел к окну и выглянул на улицу. Снег продолжал валить густыми хлопьями, покрывая дороги и тротуары. Где же Элис? Жива ли она? Удалось ли ей выбраться из того ада, куда она угодила?

Нужно было смотреть на вещи трезво: начало поисков было крайне плохое. Смерть Блайт поставила жирный крест на счастливом развитии событий, без нее им едва ли удастся найти девочку.

Слова Маделин вдруг зазвучали у него в голове предостерегающим эхом: «Эта история кроваво началась, кроваво она и закончится».

Он еще не знал, насколько она была права.

Склады Кони-Айленда

2.00

В тишине промозглой комнаты ничего не было слышно, кроме хриплого, тяжелого дыхания.

Элис проснулась от страшного холода. Холода и боли: почки раздирало острейшим приступом при малейшем движении. Она лежала на боку, со скрученными руками, и практически не чувствовала своего тела. Кровь стучала в висках в унисон с сердцем, отдаваясь в затылке мучительным шумом.

Она закашлялась, чтобы очистить легкие, попыталась было сглотнуть, но вдруг поняла, что ее язык сделался жестким, как подметка.

Она не знала, сколько времени уже провела здесь. Несколько часов? День? Или, может, два? Ей все время хотелось облегчиться, однако мышцы мочевого пузыря казались парализованными.

Она задыхалась. Мысли путались, все было как в тумане, жар и галлюцинации не отпускали ее ни на секунду. Элис чудилось, что ее внутренности пожирает гигантская крыса, а длинный хвост в мелких бледных чешуйках туго сдавливает ей шею.

8.00

— Вставай!

Джонатан приоткрыл один глаз и с трудом приподнялся на кровати.

— Вставай! — повторила Маделин. — Нужно идти.

Через окно в комнату проникал молочно-белый свет. День только начинался.

Джонатан подавил зевок и кое-как выкарабкался из-под одеяла. Маделин была уже одета. После передышки в виде недолгого сна она была как никогда полна решимости.

Он хотел было пойти в ванную, но Маделин швырнула ему его вещи:

— Душ примешь как-нибудь в другой раз! У нас нет времени.

Они оставили хозяйке квартиры некоторую сумму и вышли на улицу. Толстый слой снега, сантиметров в двадцать, укрыл город словно покрывалом. Снежинки продолжали неторопливо кружиться в морозном воздухе. На тротуарах люди расчищали подъезды к домам, муниципальные работники посыпали дороги солью, а на Бауэри две огромные снегоочистительные машины разгребали снег, забрасывая белым крошевом плохо припаркованные автомобили и велосипеды.